Понятие «стратегическое партнерство» в международных отношениях

Для начального этапа политологического анализа международного сотрудничества было присуще отсутствие системности и комплексности. Положение начало меняться с 1980-х годов, когда внимание ученых стали привлекать такие вопросы, как геополитические и национальные причины, формы, содержание, цели и следствия межстрановых отношений. В СМИ и публичной риторике все чаще стало использоваться словосочетание «стратегическое партнерство», прочно вошедшее ныне в понятийный аппарат международного сотрудничества.

Так что же представляет собой стратегическое партнерство в современных международных отношениях, в чем его суть и чем оно отличается от других видов двух- или многостороннего сотрудничества? Каким образом отношения между странами эволюционируют в стадию стратегического партнерства и от каких факторов зависит этот процесс?

Отношения «стратегического партнерства». Несмотря на то, что данный термин стал регулярно использоваться в международных документах, в научной литературе, СМИ и в обиходе, он недостаточно изучен как в зарубежной, так и в отечественной политической науке. Термин «стратегическое партнерство» все больше применяется также и в бизнесе. Причем таким партнером признается фирма, которая на долгосрочной основе сотрудничает в решении важнейших своих задач в ходе реконструкции или реформы фирмы.

В политическом лексиконе понятие «стратегическое партнерство» появилось сравнительно недавно. Концепция стратегического партнерства в международных отношениях стала активно продвигаться с завершением эры «холодной войны». О стратегическом партнерстве стали говорить раньше на евразийском пространстве, чем в Северной Америке, ибо с распадом Советского Союза и Восточного блока, завершением биполярности мира и наступлением «смутных и неопределенных времен» многие страны, в том числе Россия, Китай, Индия, испытали синдром «одиночества», вызванного необходимостью иметь дело тет-а-тет с единственной супердержавой. В начале 1990-х годов стратегическое партнерство стало конъюнктурным, ибо одни государства пытались его использовать как своеобразный щит для обеспечения своей безопасности, другие — как «троянского коня», чтобы внедриться в новое политическое пространство, а третьи — как «золотой ключик», чтобы решить свои экономические интересы. Однако широкая эксплуатация термина началась чуть позже, но волей истории случилось это уже в следующем столетии и тысячелетии.

Такая хронологическая контекстуализация понятия «стратегическое партнерство» доказывается лингвистическими источниками, в частности современной лексикографией английского языка. В своей неопубликованной статье, которую можно перевести как «Стратегическое партнерство как новая форма ассоциаций в международных отношениях?», докторант Университета Билефельда (Германия) Луи Бланко приводит следующие примеры:

1. Британский национальный корпус (The British National Corpus) состоит из внушительной коллекции текстов на английском языке с 1980 по 1993 год, взятых из разных газет, книг, журналов. Поиск словосочетания strategic partnership выдал всего 6 случаев, причем ни разу в контексте международных отношений.

2. Корпус исторического американского (варианта) английского языка (Corpus of Historical American English) представлен огромным множеством текстов, составленных в США в 1810—2000 годах. Результаты поиска: термин «стратегическое партнерство» использовался в них всего в 11 случаях, причем всего один раз в 1980 г., и не был связан с внешней политикой. В 1990-х годах он встречался 5 раз и во всех случаях речь шла о двусторонних отношениях США с другими странами. Впервые понятие «стратегическое партнерство» зафиксировано в 1992 г., когда в тексте говорилось об американо-турецких отношениях. А в 2000-х годах интересующее нас понятие во всех 5 случаях упоминалось в контексте международных отношений.

3. Поиск в заключительном источнике — Корпусе современного американского (варианта) английского языка с текстовой базой данных периода 1990—2010 годов (Corpus of Contemporary American English) — выдал следующие результаты: один случай использования в 1990—1994 гг.; 29 — в 1995—1999 гг.; 33 — в 2000—2004 гг.; 45 — в 2005— 2010 гг.

Таким образом, постоянное расширение дискурса «стратегического партнерства» в международных отношениях совершенно очевидно с научной точки зрения, что доказывается не только политологическим, но и лингвистическим путем.

Поскольку понятие «стратегическое партнерство» сложносоставное, то, прежде чем давать определение данному феномену, обратимся к этимологии слов, которые конституируют сам термин. Стратегия (др.- греч. Στρατηγία «искусство полководца») по словарному определению — общий план актуальной деятельности, охватывающий длительный период времени, главные способы достижения сложной цели. Стратегия как способ действий становится необходимой в ситуации, когда, для того чтобы добиться главной цели, недостаточно наличных ресурсов. Стратегия достигает основной цели через решение промежуточных тактических задач по оси «ресурсы — цель». Стратегию внешней политики государства можно представить как пирамиду, где на вершине стоит стратегическая цель, которая определяет дальнейшую иерархию целей и задач. Разработать стратегию — значит выявить приоритетные цели и использовать ресурсы для их достижения.

Таким образом, внешнеполитическая стратегия государства определяет средства и методы для достижения своих целей или государств-партнеров (союзников) в сохранении и увеличении своей мощи или союза государств.

Термин «партнерство» в самом общем смысле можно определить как «отношения между индивидами или группами, характеризующиеся взаимным сотрудничеством и ответственностью для достижения какой-либо цели». Эта формулировка предполагает, что стороны ведут взаимовыгодные отношения ради некоторой цели и несут ответственность за то, чтобы их решения согласовывались с интересами партнера.

Если совместить определения «стратегия» и «партнерство» и перенести их в область международных отношений, то складывается следующее общее определение стратегического партнерства в международных отношениях: «долгосрочное обоюдовыгодное сотрудничество равноправных субъектов на международном уровне для достижения общих целей ради решения национально-государственных задач».

Сформулированное сущностное определение понятия «стратегическое партнерство» дает лишь каркас содержания того, что им является или что оно должно из себя представлять в практике международного сотрудничества.

Следует охарактеризовать более предметно, какие черты международных отношений данный термин подразумевает. Практическая актуальность этой задачи заключается в том, чтобы установить, насколько понятие «стратегическое партнерство» применимо к современным отношениям Республики Казахстан с внешним миром, в частности с Южной Кореей. Необходимо изучить аспекты отношений, которые позволяют им перейти на стратегический уровень, а также те из них, которые этому препятствуют. Термин «стратегическое партнерство» прочно вошел в лексикон политиков, при этом зачастую он используется тогда, когда требуется подчеркнуть особую значимость отношений или текущего момента. Очевидно, что в каждом конкретном случае политики подразумевают под стратегическим партнерством разную степень проработанности отношений и повестку дня. Иногда случаются парадоксальные толкования понятия «стратегическое партнерство». Так, например, президент Б. Тадич заявил, что у Сербии четыре опоры внешней политики: ЕС, Россия, США и Китай, и что в продолжительном периоде они будут основной доктриной во внешнеполитической деятельности. Он также подчеркнул для газеты «Политика», что ни на один момент нельзя упустить из виду, что Сербия в качестве центральной политической цели ставит членство в ЕС, и оценил, что ее стратегическое партнерство с США, Россией и Китаем не мешает достижению этой цели.

Но какое может быть стратегическое партнерство с государством, не признающим территориальную целостность Сербии и, более того, поощряющим отделение Косово от Сербии, которое последняя не признает? 

Приведенный пример говорит о том, что использование термина «стратегическое партнерство» не всегда оправданно, вследствие чего его значимость в значительной степени девальвирована. Он потерял свое изначальное значение как союзнические отношения или партнерство стран в решении главных для них задач в области национальной безопасности и внешней политики, призванных создать благоприятные условия для внутреннего развития. Этот термин скорее означает установление простых, дружественных долгосрочных отношений, то, что ранее называлось «режимом наибольшего благоприятствования» в торговле и в экономических контактах между государствами. Не случайно Джонатан Хослаг свою статью о стратегическом партнерстве между ЕС и Китаем разделил на две части:

1. The Strategic Partnership on Paper («Стратегическое партнерство на бумаге»);
2. The Strategic Partnership in Practice («Стратегическое партнерство на практике»).

Чтобы отличить стратегическое партнерство на словах и бумаге от реального на практике, очертить круг, за пределами которого останутся другие типы международных отношений, в качестве базовых его критериев можно принять следующие:

• существование принципиально важных целей, достижение которых возможно лишь при серьезной координации усилий сторон в долгосрочной перспективе;

• единое понимание целей и принципов развития стратегического партнерства сторонами;

• наличие правовой базы партнерства, где закреплены содержание сотрудничества и механизмы его реализации;

• существование институциональных механизмов, посредством которых стратегическое партнерство реализуется.

Многовекторность в международных отношениях не исключает эксклюзивности связей с особо значимыми, жизненно важными государствами-партнерами.

В условиях нарастающей взаимозависимости между субъектами международных отношений в эпоху глобализации ни одна страна мира, независимо от ее ресурсного и силового потенциала или степени развития, не может не подвергаться влиянию внешних сил. Ни одна страна, какой бы мощной в военном и экономическом отношении она ни была, не может в отрыве от других стран справиться с острейшими проблемами современности. Противостоять им можно только в рамках тесного международного сотрудничества. В таких условиях задачей отдельных государств является быстрейшая адаптация к новой среде через пересмотр прежних подходов и выработку новых по ключевым проблемам внешней и внутренней политики.

По мнению экспертов, сутью стратегического партнерства является наличие такого межгосударственного взаимодействия, которое позволяет партнерам, объединив усилия, достичь жизненно важных внутренних и внешнеполитических целей.

Таким образом, стратегическое партнерство включает в себя 5 основных составляющих, которые отличают его от других типов международных отношений.

Во-первых, стратегическое партнерство требует явных общих целей, задач и интересов.

Во-вторых, оно отличается своей продолжительностью и постоянством во времени.

В-третьих, цели в стратегическом партнерстве должны быть многомерными и распространяться в сферах экономических, политических и военных интересов.

В-четвертых, стратегическое партнерство имеет глобальный уровень.

И, наконец, в-пятых, стимулы и цели должны иметь такой характер, чтобы они не могли быть достигнуты в других типах международных отношений, только в стратегическом партнерстве.

В конечном итоге эти 5 переменных составляют суть стратегического партнерства. Его надежность определяется взаимной готовностью сторон учитывать интересы друг друга, наличием действенных механизмов реализации сотрудничества, дисциплинированностью партнерских отношений.

Азиза АЛЬМУКАНОВА

Қысқа да нұсқа. Жазылыңыз telegram - ға