Кризис конца правления Рамсеса III

Царствование Рамсеса III завершилось неблагополучно. Самый могущественный царь XX династии, установивший свою власть на остатках смуты и волей-неволей участвовавший в трех больших войнах, завершил свои дни, когда Египет был словно наполнен беспокойством. Постоянная внешняя угроза, безусловно, задавала характер волнений в обществе; последствием военных кампаний стал экономический и политический кризис; нарастающее азиатское влияние и постоянная профанация привели к началу медленного угасания традиционной сакральной культуры. Коррупция проникла даже в храмовые структуры. Так, некто Пенанукет, состоявший в должности жреца бога Хнума на острове Элефантина, на протяжении пятнадцати (!) лет расхищал и продавал храмовое имущество, прежде чем его выявили и наказали. Общественные беспорядки на 29-м году правления Рамсеса III и заговор против царя стали кульминацией кризиса, охватившего все египетское государство.

“Забастовка” в Дейр эль-Мединэ

Экономическое положение в стране было настолько критическим, что провизию перестали поставлять даже населению Дейр эль-Мединэ. Начался голод. Население поселка, включая женщин и детей, вышло за скрывавшие их от остального мира стены в надежде получить провизию в одном из царских поминальных храмов. Толпа с криками и плачем обошла комплексы Хоремхеба, Тутмоса III, Рамессеум, храмы Сети I и Мернептаха. В это время везир Юга и Севера Та, в личные обязанности которого входило управление жизнью в Дейр эль-Мединэ, находился на севере страны, участвуя в подготовке царского празднества Сед. Забастовка продлилась неделю, с 10 по 17 день второго месяца сезона перет, когда, наконец, запоздавшие провизия, вода и одежды были распределены. Однако спустя месяц забастовка повторилась по тем же причинам. Когда Та вновь прибыл в Фивы на 28 день четвертого месяца, его обвинили в расхищении имущества, предназначенного обитателям многострадального поселка. Конечно же, он оправдался, но только письменно, не удостоив визитом Дейр эль-Мединэ. Довольствие, увеличенное наполовину, было распределено. Вскоре Та исчезает из анналов истории, однако положение в поселке от этого отнюдь не улучшилось. Жители Дейр эль-Мединэ приходили к стенам Мединет Абу на 31-м году правления Рамсеса III, а затем и на 1-м году царствования Рамсеса IV.

Заговор против царя

Сегодня уже сложно ответить на вопрос, была ли некая связь между общественным кризисом, концом карьеры везира Та и заговором против Рамсеса III. Об этом заговоре, одном из самых известных во всей древнеегипетской истории, мы знаем, прежде всего, из текста Туринского юридического папируса, содержащего частичный отчет о деле и приговор судей. Эти материалы дополняет информация из другого свитка, в настоящее время разделенного на два документа — папирус Ли и папирус Роллин, в которых рассказывается о магических действиях, совершенных заговорщиками. В тексте папируса Рифо также уточняется, что царем, против которого был составлен заговор, был Рамсес III.

Вступление Туринского папируса представляет собой речь самого царя, наставляющего судей, которые будут разбирать дело; одновременно царь представлен так, как будто он уже находится в ином мире среди богов. Речь идет о тексте, безусловно созданном, подобно папирусу Харрис, уже при Рамсесе IV, выступающем в роли исполнителя последней воли отца. Этот факт подтверждает гипотезу об успешно осуществленных намерениях заговорщиков.

“Повелел я (т.е. Рамсес III) начальнику сокровищницы Монтуэмтауи, начальнику сокровищницы Паиферту, штандартоносцу Кара, дворецкому Пабеса, дворецкому Кедендену, дворецкому Баалмахару, дворецкому Паирсуну, дворецкому Джхутирехнеферу, царскому докладчику Пенренут, писцу архива Маи, писцу архива Параэмхебу, штандартоносцу пехоты Хои: “что же касается речей, сказанных этими людьми — я не знаю их. Пойдите и допросите их”. Они пошли, и они допросили их и они предали смерти от собственных рук тех, кого они предали смерти — я (их) не знаю, (и они) наказали других — я (их) также не знаю. Повелел (я накрепко): “Берегитесь, остерегайтесь ошибочно подвергнуть наказанию чело(века) ... который над ним”. Так я сказал им опять и опять. Что же касается всего сделанного, это они, которые сделали это, и пусть падет все, что они сделали на их головы, ибо освобожден я и защищен я на протяжении вечности, ибо я среди праведных царей, которые перед Амоном-Ра, царем богов, и перед Осирисом, правителем вечности”

Несмотря на то, что мы довольно мало знаем о реально происходивших событиях, из текста источников становится ясно, что во главе заговора находилась царица по имени Тейе и ее сын, именуемый в отчете Пентауром, хотя его настоящего имени мы опять же не знаем. Заговор быстро распространился в женском доме царя. В итоге, царица Тейе хотела посадить на трон своего сына, который, по-видимому, не имел на это никаких прав. Законный наследник престола, будущий Рамсес IV, упоминается в качестве единственного претендента на престол уже с 22-го года правления отца, предстающий в текстах вместе со своим братом, будущим Рамсесом VI. Вероятно, подобная определенность вызывала зависть и ревность со стороны второстепенных жен и их детей, которые и создали основу для заговора.

Дам царского дома поддержали многие высшие сановники — всего двадцать два человека. Одну из центральных ролей в произошедшем исполнял управитель дворца фараона Паибакикамен, ему помогали дворецкий Меседсура, начальники гарема Паининук и Патауэмдиамон, другие знатные люди. Вместе с царицей они стали посылать другим дамам женского дома подстрекательные письма:

“...Люди, приведенные из-за тяжких, совершенных ими преступлений и помещенные в зале допроса перед великими вельможами зала допроса, для допроса начальником сокровищницы Монтуэмтауи, начальником сокровищницы Паиферту, штандартоносцем Кара, дворецким Пабеса, писцом архива Маи, штандартоносцем пехоты Хори. Они допросили их. Они нашли их виновными. Они установили их наказание. Их преступления схватили их.

Тяжкий преступник Паибакикамен, который был главой дворца. Он был приведен из-за заговора, который он сделал вместе с Тейе и женщинами гарема. Он объединился с ними. Он стал передавать их речи во вне, их матерям и их братьям и сестрам, говоря: “Волнуйте людей! Поднимайте возмущение, чтобы сделать злое против их владыки”. Он был представлен перед великими вельможами зала допроса. Они рассмотрели его преступления. Они нашли, что он говорил их. Его преступления схватили его. Вельможи, которые допрашивали его, дали его наказанию постигнуть его.

Тяжкий преступник Меседсура, который был дворецким. Он был приведен из-за заговора, который он сделал вместе с Паибакикаменом, который был главой дворца, и с женщинами, чтобы поднять возмущение, чтобы сделать злое против их владыки. Он был представлен перед великими вельможами зала допроса. Они рассмотрели его преступление. Они нашли его виновным. Они дали его наказанию постигнуть его.

Тяжкий преступник Паининук, который был начальником царского гарема при службе. Он был приведен из-за объединения, которое он сделал вместе с Паибакикаменом и Меседсура, чтобы сделать злое против их владыки. Он был представлен перед великими вельможами зала допроса. Они рассмотрели его преступление. Они нашли его виновным. Они дали его наказанию постигнуть его (...)

Тяжкий преступник Уаэрму, который был дворецким. Он был приведен из-за (того, что он) слышал речи от главы дворца, к которому он пришел, утаил их и не сообщил их. Он был представлен перед вельможами зала допроса. Они нашли его виновным. Они дали его наказанию постигнуть его (...)

Жены привратников гарема, сообщницы людей, которые злоумышляли речи, и которые были представлены перед вельможами зала допроса. Они нашли их виновными. Они дали их наказанию постигнуть их, 6 женщин (...)

Пентаур, которого звали другим именем. Он был приведен из-за заговора, который он сделал с Тейе, своей матерью, когда она злоумышляла речи вместе с женщинами гарема, чтобы сделать зло против его владыки. Он был представлен перед дворецкими, чтобы допросили его. Они нашли его виновным. Они оставили его на месте. Он умертвил себя сам...”

Интересно отметить, что, видимо в процессе следствия подозреваемым меняли имена. Так, имя Паибакикамен означает “Вот, слепой слуга”, имя Меседсура — “Ра его ненавидит”, а имя Бинэмуас — “Мерзость в Фивах”. “Несомненно, имена этих людей до трагической развязки были “Добро в Фивах” и “Ра его любит”, писал П. Монтэ, — но они потеряли право на них”.

Через некоторое время несколько членов трибунала сбежали вместе с заговорщиками. Когда они были найдены, их ждало страшное наказание — им отрезали носы и уши.

“Люди, которых наказали отрезанием их носов и ушей из-за того, что они пренебрегли сделанными им хорошими указаниями, сказанными (царем). Женщины ушли. Они настигли их там, где они были. Они пировали там вместе с ними и вместе с Паисом. Их преступления схватили их: тяжкий преступник Пабеса, который был дворецким. Сделали ему его наказание. Они оставили его. Он умертвил себя сам; тяжкий преступник Маи, который был писцом архива; тяжкий преступник Таинахт, который был воином пехоты; тяжкий преступник Нанаи, который был главой полиции. Человек, который был вместе с ними. Его выбранили, ему сказали очень скверные слова. Его оставили, не сделали ему дурного: тяжкий преступник Хори, который был штандартоносцем пехоты”.

Ничего не известно о судьбе сердца заговора — царицы Тейе. Особый интерес представляет способ, которым преступники пытались погубить царя:

“...он начал делать магические свитки для препятствования и устрашения, начал делать богов и людей из воска для ослабления людских тел; он дал их в руку Паибакикамену, которого Ра не сделал управителем дворца, и другим тяжким преступникам, говоря: “Возьмите их”; и они взяли их. Теперь, когда он укрепился во зле, которое он сделал, в котором Ра не дал ему преуспеть, он был допрошен. Его нашли виновным во всем зле, которое замыслило его сердце. Воистину, он сделал все это вместе с другими тяжкими преступниками (...)

Вот, когда Пенхевибин, бывший смотритель царских стад, сказал ему: “Дай мне свиток, чтобы наделить меня силой и могуществом”; он дал ему магический свиток царя Усермаатра Мериамона, да будет он жив, невредим, здрав, Великого бога, его господина, и он начал (совершать магические действия) над людьми. Он пришел к стене гарема, отдаленному, пустому месту. Он начал делать людей из воска с надписями, чтобы их внес внутрь управитель Арим, (препятствуя) одному двигаться и околдовывая других (...) Теперь, когда допросили его, нашли его виновным во всех преступлениях и во всем зле, замысленном в его сердце. Воистину, сделал он им все это, вместе с другими тяжкими преступниками; отвратительны они миллионам богов и миллионам богинь. Были им вынесены великие наказания смертью, о которых боги сказали: “Исполните их над ними!”

Описывая казнь главных злоумышленников, писец употребляет довольно странные выражения: “они оставили его на месте; он умертвил себя сам”. Это могло означать, что по приказу суда преступники покончили с жизнью самостоятельно. Однако Г. Масперо после тщательного исследования мумии, найденной в Дейр эль-Бахри и известной как “Безымянный принц”, высказал более драматичную догадку. Останки принадлежали мужчине тридцати лет, хорошо сложенному и без всяких пороков, который был погребен без обязательного бальзамирования. Более того, тело было завернуто в ритуально нечистую для египтян сырую шкуру барана. Все внутренние органы остались на месте. “Никогда еще лицо не отражало такой мучительной и страшной агонии. Искаженные черты несчастного говорят о том, что почти наверняка его похоронили живьем”.

Виктор Солкин

ancient.gerodot.ru

Қысқа да нұсқа. Жазылыңыз telegram - ға