Типы трудового сознания незанятых женщин

В литературе незанятость рассматривается с разных точек зрения, в том числе со стороны ее психологических и ценностных компонентов, являющихся важным дополнением "средовых" аспектов высвобождения и последующего трудоустройства. Ряд авторов уже обратил внимание на влияние уровня притязаний, структуры трудовой мотивации и локуса контроля на поведение после потери работы [2, 4], на сопровождающие состояние безработицы изменения самооценки, переструктурирование референтностей [3,11]. По данным зарубежных лонгитюдинальных исследований у тех, кто не может найти себе работу, наблюдаются значимые изменения в оценке своей компетентности, активности, удовлетворенности жизнью; одновременно имеются предпосылки незанятости, связанные с эмоциональным принятием/неприятием состояния безработицы, степенью уверенности в нахождении работы [16]. В целом же специалисты обращают внимание на многообразие способов реагирования людей на незанятость: одни справляются с трудной жизненной ситуацией лучше, другие хуже, а некоторые даже находят удовлетворение в альтернативных жизненных стилях [15].

         Имеющиеся в литературе данные позволяют заметить, что сознание неработающих людей может претерпевать достаточно серьезные изменения в зависимости от срока незанятости и других факторов. Также есть основания говорить об особой структуре сознания, обеспечивающего преодоление безработными жизненных трудностей. Последнее замечание достойно того, чтобы стать предметом специального исследования.

         В свое время Ч. Сейбел, изучая поведение рабочих в производственной и политической сферах, пришел к выводу, что его невозможно понять и предсказать без учета представлений рабочих о своей трудовой жизни. Эти представления, названные мировоззрением (world view), включают в себя набор идей о труде, опыт переживаний и решений в профессиональной сфере, амбиции и организуются в соответствии с определенными канонами, которые формируют реакции индивида на происходящее [20]. Если применить идею мировоззрения к незанятым людям, то она позволяет целенаправленно искать в их субъективной позиции те специфические "каноны", которые могут в одних случаях приводить к преодолению трудностей, а в других уводить в состояние глубокой дезадаптации.

         Хотя мировоззрение в выше обозначенном смысле фиксирует реально существующий синтез когнитивных, мотивационных, аффективных образований, это не снимает проблемы дальнейшей понятийной проработки самой идеи мировоззрения. С нашей точки зрения для понимания поведения человека на рынке труда целесообразно ввести понятие "трудовое сознание", выделив в нем два содержательных плана: 1) систему знаний, отношений, переживаний по поводу хозяйственной жизни общества и путей интеграции в нее; 2) систему знаний, отношений и переживаний себя как субъекта хозяйственной жизни.

         Выявление эмпирической структуры трудового сознания и ее интерпретация были осуществлены нами в логике качественного исследования. Его основные этапы: разработка базовой модели (схемы понятия) — вхождение в эмпирическую реальность с помощью "мягкого метода" - кодирование и категоризация собранного материала⁵ (снятие "естественной" структуры исследуемой реальности) – интеграция категорий в типологию, частную концепцию - содержательное обогащение исходной модели [5].

         В качестве объекта исследования были выбраны женщины. Их положение в сфере занятости характеризуется растущей дискриминацией [10], провоцирующей достаточно широкий круг жизненных трудностей - как общих с мужчинами, так и специфических.

         Для сбора "сырых" данных использовался метод фокус-групп. Ход дискуссии снимался на видеопленку, анализу подвергались транскрипты видеозаписей. Фокус-группы проводились с двумя категориями безработных (состоящими и не состоящими на учете в службе занятости), а также незанятыми выпускницами учебного заведения. Возраст участниц колебался от 18 до 54 лет. Обсуждались вопросы, связанные с их трудовой биографией, текущей ситуацией, жизненной перспективой.

Эмпирическая типология трудового сознания

         Анализ дискуссий а фокус-группах позволил выделить ключевые (сквозные) темы. Результатом их систематического соотнесения друг с другом явилась типология трудового сознания участниц рынка труда (табл.1), построенная по двум основаниям: 1) уровень использования '"Я-ресурса" (знаний, умений, свойств характера и т.п.), или готовность самостоятельно решать проблемы, возникающие в профессионально-трудовой сфере; 2) уровень использования социальных ресурсов, или готовность подключать свои социальные связи и социальные институты для решения профессионально-трудовых проблем.

Охарактеризуем выявленные типы.

         Репрессированное сознание. Его носители оказались самыми многочисленными. Чаще других к данному типу мы относили выпускниц учебного заведения и женщин после 40 лет. И те, и другие характеризуются растерянностью и потерянностью, у них отсутствует какая-либо определенная профессиональная (а подчас и жизненная) перспектива. Выпускницы представляют сельские районы края, их учеба в Краснодаре, с одной стороны, является результатом директивного решения родителей дать детям "престижную" профессию - в нашем случае это бухгалтер-кассир, а с другой стороны, стремлением самих девушек сбежать от рутинного станичного быта и вынужденной бездеятельности. Полученная профессия не рассматривается ни как сфера приложения своих усилий, ни как инструмент интеграции в социальную структуру. Характерно высказывание одной из участниц дискуссии; "Вернусь домой, а там что? Бухгалтером я работать не смогу - у нас все хорошие места давно схвачены. Мама вроде бы нашла мне место почтальона, но зачем мне почтальон. Придется идти в службу занятости, но я знаю, что там мне ничего не смогут предложить".

         Характерной особенностью зрелых женщин, обладающих данным типом сознания, является установка на своего рода рентные отношения с государством или ближайшим окружением. Среди них много клиентов службы занятости. В одних случаях получение пособия видится как единственный и наиболее приемлемый способ отношений с государством за вложенный в производство труд, В других случаях человеку просто не хватает психологических ресурсов (веры в себя, желания тратить собственные силы) для более самостоятельных стратегий поведения.

         Используемый нами термин "репрессированность" отражает жесткую охваченность сознания сложившимися в трудовой сфере обстоятельствами; будущее предстает перспективой, определяемой внешними силами; человек не предпринимает попыток увидеть параллельных путей своего развития; нет уверенности в своей способности изменить ситуацию.

         Недостаточная информированность. Обладательницы этого типа сознания готовы действовать в направлении решения своих профессионально-трудовых и жизненных проблем, но явно ощущается дефицит информации, которую они могли бы использовать в своих поисках. В одних случаях это объясняется неразвитостью социальных связей (особенно у выпускниц), в других - низким качеством имеющихся источников информации. Как заметила одна участница: "Я умею и готова работать не только по своей специальности, но в службе занятости мне пока ничего не предложили. Л попробовала устроиться на свою давнюю работу, но мне там отказали. Люди устраиваются через связи, а у меня их нет. Сейчас сижу дома и жду - не знаю, чего".

         В целом создается впечатление, что существование данного типа сознания психологически обусловлено отсутствием у человека инструментов (информации, личных контактов) познания . и проникновения в хозяйственную жизнь и это сдерживает его активность.

         Продуктивное иждивенчество. Здесь мы имеем дело с особым вариантом отношений со своим ближайшим окружением, В чем особость? Девушка (этот тип сознания обнаружился у выпускниц) не просто делегирует ответственность за свою судьбу ближним (родителям) - она использует их ресурсы, синхронно действуя с ними.

         Анализируя процесс удовлетворения потребностей, в котором кроме самого субъекта участвуют другие люди, социальные, технические и природные системы, В.С. Магун делает вывод, что психологии нужна "парадигма соучастия", в рамках которой активность человека рассматривалась бы не сама по себе, а наряду с другими силами, участвующими в жизненном процессе [9]. Очевидно, что привлечение "других сил" может стимулировать лень и пассивность, но в нынешней социальной ситуации оно способно стать и фактором психологической устойчивости - по крайней мере для некоторых.

         Есть основания полагать, что к моменту окончания средней школы содержательный и временной профили мотивационной перспективы подростков начинают сближаться с аналогичными профилями мотива­ционной перспективы родителей в отношении своих детей-подростков, в семьях активизируются процессы глубинной мотивационной интеграции* [8].

         Судьбы детей могут складываться по разному, но мы вправе - допустить и такой вариант развития, когда достигнутое на предыдущих стадиях мотивационное единство воплощается в единую трудовую (учебную) историю с опекой и помощью со стороны родителей, готовностью принимать услуги и сотрудничать - со стороны девушки или юноши. Не случайно участницы фокус-групп, попавшие в обсуждаемый тип, мыслят свое профессиональное будущее как совместную работу под руководством одного из родителей.

         Приведем в качестве иллюстрации высказывание одной из девушек: "У меня все известно. Мы переезжаем в другой город, мама уже нашла работу - она бухгалтер, и я буду работать вместе с ней. Она договорилась". У молодой выпускницы есть и определенность, и удовлетворенность при том, что она самостоятельных усилий для этого пока не прикладывала. Ее усилия - в соучастии, приносящем эффект.

----------

         *Поскольку в исследовании применялась модификация проективного метода мотивационной индукции Ж.Нюттена, а родители и дети опрашивались раздельно, можно говорить о естественном характере сближения. В то же время на урооне сознательно контролируемых предпочтений (в отношении мест работы, материальных притязаний и т.д.) различия между детьми и родителями остаются весьма существенными.

---------

            Активное сознание. Под активным сознанием мы понимаем намерение использовать что-либо для достижения цели и произвольную регуляцию исполнения намерения."

         Примечательно, что носительницами этого типа в основном оказались незарегестрированные на момент исследования безработные. Они имели достаточно отчетливые планы по трудоустройству и находились в завершающей стадии их реализации. Важно, что планы сопровождались готовностью их реализовать, которая обеспечивалась не только активным осознанием индивидуального потенциала, но и способностью аналогичным образом осмыслить свое социальное окру­жение, т.е. отнестись к нему в качестве собственного ресурса. Именно такое осознание превращает планы в реально осуществляемые пове­денческие проекты. Рассказывая свои трудовые истории и раскрывая перспективы, женщины неоднократно упоминали ситуации, связанные с преодолением трудностей за счет умелой ориентации в ситуации, способности использовать свои сильные качества, учесть интересы и состояния окружающих. Характерны речевые обороты: "я поняла, что другого случая может не предоставиться", "я уверена, что мне это удастся, у меня есть единомышленники", "в нужную минуту я могу собраться", "сразу я вряд ли смогу найти работу по этой специальности, но я обязательно буду работать, чтобы накопить опыт и стаж" и др.

         Активное сознание отчетливо связано с эффективной адаптацией в социально-трудовой сфере. Намерение человека использовать совокупные личные (индивидуальные + социальные) ресурсы для решения стоящих перед ним задач является тем внутренним средством,' с помощью которого ликвидируется разрыв между ожиданиями, проектами человека и реально складывающимися условиями жизнедеятельности*.

Базовая психологическая модель адаптационного процесса включает:  а) объективные состояния/тенденции условий жизнедеятельности; б) связанные с ними ожидания и проекты человека; в) субъективные (внутренние) и поведенческие эффекты взаимодействия' двух первых элементов. При этом мы полагаем, что оценка к переживание расхождений между элементами а) и б) базовой модели порождает феномен жизненной трудности, с которой человеку приходится так или иначе работать "Работа" отнюдь не всегда протекает в форме активного осознания своих ресурсов. Здесь возможны  и другие механизмы - замена проектов, переоценка степени их расхождения с обстоятельствами и другие.

Интерпретация типологии

         Обзор типов позволяет, во-первых, отметить тесную связь между отношением человека к своим индивидуальным ресурсам и отношением к своим жизненным перспективам. Сочетание того и другого образует специфические ментальные комплексы, определяющие внутреннюю позицию субъекта в жизненной ситуации.

         Во-вторых, становится ясно: получить ответ на вопрос "что человек думает о своих свойствах работника?" - недостаточно; требуется еще знать, что он думает об использовании этих свойств для достижения цели*. В отечественной психологии второй вопрос менее популярен, чем первый, что приводит к недооценке ресурсной составляющей самосознания, т.е. того, как человек регулирует свои возможности решать возникающие проблемы.

         Понятие самоэффективности А.Бандуры в определенной степени демонстрирует роль данной компоненты самосознания, хотя и не перекрывает ее содержание. Идея заключается в том, что вера человека б эффективность собственных действий, в свою способность управиться со специфическими ситуациями оказывает влияние на мотивацию, возникновение эмоций и выстраивание поведения [12]. Важно проведенное А.Бандурой различение между убеждением в результативности определенных форм поведения и ожиданием эффективности своих усилий при реализации этих форм.

         Вопрос, связанный с оценкой собственных возможностей и ресурсов, может быть отнесен и к такой теме, как психология полезности [7]. Человек принимает или не принимает решение действовать в зависимости от ожидаемой "цены" (физиологической, психологической, социальной) своей активности. Ему зачастую выгоднее находиться на содержании у государства, получая пособие по безработице, чем пытаться трудоустроится. Нахождение и психологическое обоснование показателей субъективной цены активности является мостиком между психологическими и экономическими моделями поведения и в этом смысле - важным условием проектирования систем социальной регуляции поведения.

*Человек может считать себя умным, волевым, образованным, но может ли он использовать свой ум, волю, образование? Высокая оценка своих качеств еще недостаточна для решения проблем. Требуется намерение задействовать их в конкретных формах.

         Еще одно важное замечание, которое может .быть сделано по поводу построенной типологии, касается внутренней динамики трудового сознания. Оказалось, что в рамках обследованной выборки активное сознание присуще немногим, но оно принципиально формируемо как усилиями самого субъекта, так и под воздействием жизненных обстоятельств (вывод основан на анализе трудовых биографий участниц фокус-групп). Иными словами, у человека могут меняться типы сознания. У одних это происходит в достаточно короткий промежуток времени, у других процесс растянут на годы*. Вполне вероятно, что логика перехода от одного типа к другому является стилевой характеристикой развития личности.

         Факт сменяемости типов говорит о том, что мы имеем дело с определенным диапазоном внутренне связанных состояний сознания. Но если состояния отражают процессуальный аспект личностной динамики, то встает вопрос о ее результатных аспектах, В этой связи может оказаться полезным обращение к статусам психосоциальной идентичности человека.

         Продолжая традицию Э. Эриксона, канадский психолог Дж. Марсиа расширил дихотомию "идентичность - диффузная идентичность", упорядочив уже известные феномены в двух измерениях: исследование альтернатив (профессиональных, идеологических, межличностных) и степень принятия соответствующих направлений, позиций, убеждений. В итоге получилась классификация статусов идентичности (табл.2), которая фиксирует возможные результаты развития. Через их призму можно рассматривать эффективность адаптации человека не только в подростковом возрасте, но и в более поздние периоды жизни [18].

Существуют   отчетливые   аналогии   между   типами   трудового сознания   незанятых   и   статусами  идентичности:   репрессированное сознание - диффузность, недостаточная информированность - морато­рий, продуктивное иждивенчество - предопределенная идентичность, активное сознание - достижение идентичности. Проведенные аналогии наводят на мысль, что типы трудового сознания и статусы

*В одной из фокус-групп была участница, которая 9 лет нигде не работала, пока, наконец, не сделала решительный шаг и не соединила в себе" собственное желание, поддержку мужа, помощь приятельницы.

         Поскольку мы оперируем понятием «трудовое сознание», целесообразно статусы идентичности переопределить в качестве статусов профессиональной идентичности. Для этого достаточно оснований, поскольку данный термин использовался самим Э. Эриксоном: "В целом можно сказать, что более всего беспокоит молодых людей неспособность установить профессиональную идентичность" [14, с.143]. Также требуется снять возрастное ограничение в использовании термина, поскольку сейчас человеку приходится исследовать профессиональные альтернативы и делать: соответствующие выборы не единожды. В разных точках жизненного пути субъект решает задачи на обретение или восстановление профессиональной идентичности; особенно явно мы наблюдаем это на примере людей, потерявших работу или находящихся в ситуации вынужденной профессиональной переориентации.

         В целом нам кажется уместным рассматривать соотношение трудового сознания и профессиональной идентичности в контексте "процесс - структура - процесс". Это позволяет конструировать хоро­шие объяснительные схемы. Например, продуктивное иждивенчество. как состояние сознания органично вытекает из статуса предопределен­ной идентичности*. Но в случае утраты семейной поддержки человек оказывается в кризисной ситуации и его движение к тому или иному статусу идентичности уже зависит от внутренней, динамики трудового сознания. В одном случае развитие может или через прогрессирующее репрессированное сознание, в другом - через переживание своей отключенности от социальных ресурсов, в третьем - через становление процессов активного осознания своих индивидуальных особенностей и социального окружения.

*Некоторые отечественные авторы, ссылаясь на работу Дж.Марена, опубликованную в 1980 году, характеризуют предопределенную идентичность как исключительно негативное явление [13]. Однако через пятнадцать лет сам Дж. Марена оценил ее уже не так однозначно. Он пишет, что в обществах, где не приняты индивидуалистические ценности, соответствующий статус идентичности вполне может свидетельствовать об успешно прошедшем личностном; становлении; и даже в западном обществе он имеет продуктивные следствия для некоторых категорий населения, прежде всего - женщин [18].

         Выделенные типы трудового сознания можно рассматривать с то­чки зрения способов совладания с трудными жизненными ситуациями.

Порой трудно провести четкую границу между исследованиями, выполненными в рамках совладающей и адаптационной парадигм (примером может служить основательная работа Ф.Б. Березина [1]). Тем не менее, когда речь идет о конкретных механизмах решения индивидуальных проблем, о тех способах, которые человек применяет для преодоления стрессовых состояний, когда фиксируется конкретная осознаваемая активность субъекта, а не только ее социальные или психологические предпосылки, употребляют термин "совладание". Будучи тесно связанной с вопросами психосоциальной устойчивости человека, проблематика совладающего поведения, по замечанию С.Гор и Дж. Эккенроуд, только сравнительно недавно стала перемещаться из периферийных областей социальных и поведенческих наук » центральные [17].

         Представляя несомненный теоретический интерес, проблема совладающего поведения важна и в практическом плане. Для этого достаточно обратиться к соответствующим работам. Так, например, М. Раттер, последовательно разрабатывающий модель психосоциального неблагополучия, выделяет пять основных направлений, по которым могут действовать механизмы стрессоустойчивости человека: уменьшение поведенческой вовлеченности человека в стрессовые ситуации; разрыв негативных цепных реакций во взаимодействии со средой; поддержание самооценки и личной эффективности; открытие позитивных перспектив (профессиональных, образовательных, семейных); позитивное осмысление негативного опыта, фокусирование на позитивных моментах отрицательных событий [19].

         В одном из недавних исследований на отечественной выборке было показано, что существуют значимые связи между показателями счастья и удовлетворенности жизнью и такими стратегиями совладания, как "изменение себя, пересмотр жизненных позиций" и "проблемное разрешение", к которому относят действия в соответствии с намеченным  планом, концентрацию внимания на сути проблемы, осознание личной ответственности в связи с проблемой [6].

         Знание видов, этапов, механизмов совладающего поведения трудно переоценить при оказании индивидуальной помощи человеку. В контексте нашего исследования активное осознание личных ресурсов может быть квалифицировано как один из механизмов совладеющего поведении. В качестве такового оно не только противостоит репрессированному сознанию и недостаточной информированности, но и является позитивным образцом решения жизненных проблем.

Литература

1. Березин Ф.Б. Психическая и психофизиологическая адаптация человека. Л.: Наука, 1988. 270 с.

2. Гимпельсон В.Е. Уволенные работники на рынке труда: влияние локуса контроля на восстановление занятости // Социол. журн. 1995. N2. С.123-140.

3.  Гордиенко  А.А.,   Пошевнев  Г.С.,  Плюснин  Ю.М.  Структура поведения безработного // Социол. иссл. 1996. N11.

4.  Горохова Т.К. Молодежь и безработица// Социология молодежи: Учебник / Под рад. проф. В.Т.Лисовского. С-Пб.: Издательство С.-Петербургского ун-та, 1996.

5. Демин   А.Н.   Количественный   и   качественный   подходы   в психологическом исследовании адаптации к социальным изменениям // Психологические  проблемы самореализации личности:  Сб.  научных трудов/ Под ред. О.Г. Кукосяна. Краснодар, 1997.

6. Джидарьян     И.А.     Психологические    причины     поведения счастливых и несчастливых людей в трудных жизненных ситуациях // Вестник РГНФ. 1998. N1.

7. Забродин    Ю.М.    Очерки    теории    психической    регуляции поведения. М.: Издательство Магистр, 1997'. 208 с.

8. Кирьякова  Е.Е.  Профессиональные  и  жизненные ориентации молодежи: сравнительный анализ представлений детей и родителей. Дипломная  работа.      Краснодар.      Кубанский      государственный университет, 1997.

9.  Магун B.C. О взаимосвязях готовности человека к собственным усилиям и ожидаемой им помощью // Псих. журн. 1991. Т. 12. N6.

10. Силласте   Г.Г.   Эволюция   социальных   позиций   женщин   в меняющемся российском обществе // Социол. иссл. 1995. N4.

11. Феофанов К.А. Ценностно-нормативный аспект безработицы в России // Социол. иссл. 1995; N9.

12. Хьегл Л., Зиглер Д. Теории личности (Основные положения, исследования и применение). СПб. Питер Пресс, 1997. 608 с.

13.  Цукерман Г.А., Мастеров Б.М. Психология саморазвития. М.: Интерпракс, 1995. 288 с.

14. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис: Пер. с англ. / Общ. ред. и предисл. Толстых А.В. М.: Издательская группа "Прогресс", 1996. 344 с.

15.  Feather N.T. The psychological impact of unemployment. N.Y.: Springer-Verlag, 1990.

16.  Feather N.T., O'Brien G.E. A longitudinal study of the effects of employment and unemployment en school-leavers//Journal of Occupational Psychology. 1986. Vol.59/P. 121-144.

17. Gore S., Eckenrode J. Context and process in research on risk and resilience// Haggerry et al. (Eds). Stress, risk, and resilience in children and adolescents:    processes,    mechanisms,    and    interventions.    Cambridge: Cambridge university press, 1994.

18. Marcia J.E. The importance of conflict for adolescent and lifespan development// Conflict and development in adolescence/ Leni Verhofstadt-Deneve et al., eds. Leidei, University, DSWO Press, 1996. P. 13-19.

19. Rutter M. Psychosocial adversity: risk, resilience and recovery// Conflict and development in adolescence/ L.Verhofstadt-Deneve et al., eds. Leiden University, DSWO Press, 1996. P. 21-33.

20. Sabel C.F. Work and politics: the division of labor in industry. Cambridge: Cambridge university press, 1982.

Сборник научных трудов, КГУ МРЦПК Краснодар 1998

Қысқа да нұсқа. Жазылыңыз telegram - ға