Соединения и подразделения центуриатного войска
Чрезвычайно мало сведений мы имеем о каком-либо тактическом делении центуриатного войска. Однако постоянные упоминания источников о военных трибунах, “легатах”, центурионах не позволяют считать их безусловной модернизацией традиции и заставляют пристальнее приглядеться к оттенкам словоупотребления. Например, даже название manipulus, изредка встречающееся у Ливия, не просто скалькировано с позднеримских реалий: за исключением неких сдвоенных “манипулов” Тарквиния Гордого (составленных из римлян и латинян — Liv.I.52.5-6), в которых правомернее видеть сдвоенные центурии (что и отразило употребление именно этого термина - см. гл. II.3), остальные манипулы обозначают у него не строевые единицы, а скорее резервные отряды (II.11.8; III.20.7; IV.18. 10; 37.11). Аутентичное значение они приобретают у Ливия для времени после середины IV в. (VII.24.7; VIII.8) с переходом к манипулярному строю, и преимущественно, когда речь идет об отрядах галлов или сторожевых отрядах (VII.36.7), т.е. о нестроевых подразделениях. Привычнее для Ливия слово cohors, что едва ли правомерно списывать на простой анахронизм. Конкретный анализ позволяет выделить следующие типы когорт у Ливия: дозорные (IV.59.5), “отборные”, предназначенные для набега части войска на рассеявшихся по полям вражеских мародеров (II.11.8), “отборные” для взятия лагеря (II.20.6-7; IV.27.10), для погони за разбитым противником (IV.28.6), для заготовки продовольствия (VI.30.4), когорты для охраны диктатора (II.20.6-7), легковооруженные (expedites) (V.16.3), несущие пармы (parmata), т.е. спешенные всадники (!) (IV.38.2; 39.1). Кроме того, упоминаются когорты всадников (IV.40.8), ветеранов (III.69.6; ср. Dionys.XI.25.2), союзников (II.64.10; III.5,15), cohortes alarii (X.43.3) и auxiliariae (X.40.3). Наконец, говорится и о когортах других народов — куманские (II.14.3), самнитские (20 по 400 чел.) (X.40.6; 41.10) и когорта римских изгнанников в войске этрусков в 509 г. (II.19.10). Построение римских союзников когортами было характерно и во времена манипулярной тактики. Как известно, они не возникли в ходе реформ Мария и даже не во II Пуническую войну, а принадлежат к древнеиталийскому типу войсковой структуры. Неудивительно их присутствие и в Риме. Перечисленные случаи объединяет то, что все эти отряды — либо отдельные формирования, в том числе нестандартные (спешенных всадников, ветеранов), либо выделенные из войска отдельные, отборные части для решения специальных задач. Например, в 450 г. когорта трибуна Л.Сикция Дентата захватила вражеский лагерь (Dionys.X.46-47), а в 406 г. четыре когорты во главе с Агалой были выделены для занятия холма над Анксуром и атаки на город (Liv.IV.59.5). Для IV в. есть упоминание о наборе герниками восьми “особых” когорт из отборной молодежи с предоставлением им хорошего жалованья. Специально оговаривается, что сражаться они должны вне строя (VII.7.4-6). Также отборными были и “полотняные” когорты самнитов (X.41.10). Численность когорт значительно варьируется, как и их количество. В 20 самнитских когортах насчитывалось по 400 чел. (X.40.6), что сближает их с позднеримскими (ХХII.17.11). Но Дионисий упоминает о когортах в 600 (IX.71.1), 800 (X.43.3; XI. 25.2) и даже 1 тыс. чел. (две когорты под началом “легата” Фурия) (IX.63.5). Все это не позволяет видеть в них структурное подразделение фаланги. Ряд уточнений вносят данные Дионисия. Если у Полибия обозначает манипул, то у Дионисия именно когорту (VIII.65.2; 86.7;XI.25.2). Но с другой стороны, он описывает построение войска, где конные и пешие выстраивались по своим когортам, каждая на соответствующем месте (X.44.1). В сражении с герниками конница у него сталкивается с конницей противника в турмах, а пехота — когортами (VIII.65.3). Если вспомнить приведенный выше пассаж о сражении конницы с конницей, пехоты с пехотой, а фаланги с фалангой (XI.23.3), то эти когорты можно приписать “скутатам” 2—3-го разрядов. Но в отличие от Ливия Дионисий включает когорты в боевые порядки и соотносит с центуриями. Приведем в связи с этим факт, выпадающий из общей картины. При наборе войска в трудном 449 г., сообщает Ливий (III.69.8), вся молодежь собралась на Марсовом поле, где выслушивали объяснения тех, кто не смог записаться в войско, после чего “когорты выбрали каждая себе центурионов, и по два сенатора были поставлены во главе каждой когорты” (cohortes sibi quaeque centuriones legerunt, bini senatores singulis cohortibus praepositi). Неясно, имелись ли в виду отдельные отряды, но сбор их на месте созыва центуриатных комиций и смотра набранных войск, Марсовом поле, и выбор не трибунов или “легатов”, а именно центурионов, ассоциируют их с центуриями. Возможно, иное название намекает на несовпадение политических центурий с их воинскими отрядами, или на то, что они были соединениями нескольких центурий. Заметим, что регулярное выражение Дионисия о построении при сравнении с его сообщением о построении войска Сервием (всадники по илам, пешие в фаланге, легковооруженные - по лохам (IV.22.1) наводит на мысль о том, что он мог подразумевать также “тысячи”, составляющие ряды фаланги. На это указывают и обозначения им военных трибунов. Но “тысячи” не могли иметь тактической автономности и тем более определять структуру войска. Вопрос о значении когорт в раннереспубликанском войске остается открытым, но правомерно предположение, что именно по когортам (крупным отрядам или рядам) строились воины 2—3-го разрядов со щитами scutum. Не исключено, что их символами были “вексиллы”. Они представляли собой соединения ряда центурий под командованием военного трибуна или примипила, либо временного командира из наиболее уважаемых воинов (например, Л.Сикция Дентата) и в бою действовали как минифаланга, но в менее тесных рядах, нежели классис клипеатов, поэтому и не могли слиться с последним в единую боевую линию. Благодаря большей маневренности и индивидуальной значимости каждого воина они могли действовать самостоятельно вне боевой линии (acies) или выполнять отдельные задачи. Таким образом, можно проследить параллельное сосуществование в Риме VI - V вв. двух типов боевого построения пешего войска: фаланги-классис из клипеатов 1-го разряда и когорт скутатов 2-3-го разрядов. Остается дискуссионным также вопрос о центуриях. Сведения о них в источниках для V-IV вв. редки. Но у Ливия Камилл распределял воинов по центуриям уже после набора и присяги (VI.2.6) которая даже во времена II Пунической войны приносилась по центуриям и декуриям (ХХII.38). Дионисий неоднократно сообщает о наборах для восполнения потерь и пополнении уже воюющих войсковых центурий (лохов) (VIII.87.3; 88.1; XI.24.1-2). Ливий также говорит о придании набранному консулами войску имеющих боевой опыт командиров центурий (centuriones veteres… adiecti) (IV.17.10). Дионисий передает о наступлении войск сомкнутыми рядами и о подкреплении отрядов противников. Вообще он в отличие от Ливия чаще упоминает о действиях центурий именно в боевой обстановке и в строю. Возможно, причина в более тщательном воспроизведении греческим историком непривычных для него, не обыденных, а потому обычно опускаемых, реалий раннеримской истории. Поэтому он отмечает, что во время мятежа Гердония набранные воины явились в указанные места (отряды), куда были назначены и центурионы (X.16.1). Но и Ливий упоминает об объезде консулом боевых порядков, выстроенных познаменно по отрядам (ante signa obversus in aciem, ordines… — VI.7.2), а также о воине — свидетеле по делу децемвиров, за 27 походов восемь раз награжденном одного от всей центурии (III.58.8). Наконец, регулярное упоминание центурионов позволяет с уверенностью сделать вывод, что центурии в войске Ранней республики имели военное значение не только как структурные (см. выше), но и как тактические единицы воинских сил. Кстати, и Вегеций свидетельствует о разделении древними строя и рядов, чтобы они не приходили в беспорядок, на когорты, а их изначально на центурии (II.13), а затем уже на манипулы, которые для него, впрочем, были взаимозаменяемы с центуриями (II.14). Отсутствие численных ограничений для exercitus при наличии определенного, не подвергаемого сомнению контингента центурий (60) приводит к выводу о непостоянном, временном их составе, зависящем от непосредственных потребностей войны и численности самого войска. Отсюда вытекает закономерность замены названия “центурия” терминами vexillum, “манипул” и ordo. В фаланге центурии имели чисто структурное значение, сливаясь в когорты, “тысячи”, чем можно объяснить редкость упоминаний о них в традиции. roman-glory.comЧрезвычайно мало сведений мы имеем о каком-либо тактическом делении центуриатного войска. Однако постоянные упоминания источников о военных трибунах, “легатах”, центурионах не позволяют считать их безусловной модернизацией традиции и заставляют пристальнее приглядеться к оттенкам словоупотребления. Например, даже название manipulus, изредка встречающееся у Ливия, не просто скалькировано с позднеримских реалий: за исключением неких сдвоенных “манипулов” Тарквиния Гордого (составленных из римлян и латинян — Liv.I.52.5-6), в которых правомернее видеть сдвоенные центурии (что и отразило употребление именно этого термина - см. гл. II.3), остальные манипулы обозначают у него не строевые единицы, а скорее резервные отряды (II.11.8; III.20.7; IV.18. 10; 37.11). Аутентичное значение они приобретают у Ливия для времени после середины IV в. (VII.24.7; VIII.8) с переходом к манипулярному строю, и преимущественно, когда речь идет об отрядах галлов или сторожевых отрядах (VII.36.7), т.е. о нестроевых подразделениях.
Привычнее для Ливия слово cohors, что едва ли правомерно списывать на простой анахронизм. Конкретный анализ позволяет выделить следующие типы когорт у Ливия: дозорные (IV.59.5), “отборные”, предназначенные для набега части войска на рассеявшихся по полям вражеских мародеров (II.11.8), “отборные” для взятия лагеря (II.20.6-7; IV.27.10), для погони за разбитым противником (IV.28.6), для заготовки продовольствия (VI.30.4), когорты для охраны диктатора (II.20.6-7), легковооруженные (expedites) (V.16.3), несущие пармы (parmata), т.е. спешенные всадники (!) (IV.38.2; 39.1). Кроме того, упоминаются когорты всадников (IV.40.8), ветеранов (III.69.6; ср. Dionys.XI.25.2), союзников (II.64.10; III.5,15), cohortes alarii (X.43.3) и auxiliariae (X.40.3). Наконец, говорится и о когортах других народов — куманские (II.14.3), самнитские (20 по 400 чел.) (X.40.6; 41.10) и когорта римских изгнанников в войске этрусков в 509 г. (II.19.10). Построение римских союзников когортами было характерно и во времена манипулярной тактики. Как известно, они не возникли в ходе реформ Мария и даже не во II Пуническую войну, а принадлежат к древнеиталийскому типу войсковой структуры. Неудивительно их присутствие и в Риме.
Перечисленные случаи объединяет то, что все эти отряды — либо отдельные формирования, в том числе нестандартные (спешенных всадников, ветеранов), либо выделенные из войска отдельные, отборные части для решения специальных задач. Например, в 450 г. когорта трибуна Л.Сикция Дентата захватила вражеский лагерь (Dionys.X.46-47), а в 406 г. четыре когорты во главе с Агалой были выделены для занятия холма над Анксуром и атаки на город (Liv.IV.59.5). Для IV в. есть упоминание о наборе герниками восьми “особых” когорт из отборной молодежи с предоставлением им хорошего жалованья. Специально оговаривается, что сражаться они должны вне строя (VII.7.4-6). Также отборными были и “полотняные” когорты самнитов (X.41.10).
Численность когорт значительно варьируется, как и их количество. В 20 самнитских когортах насчитывалось по 400 чел. (X.40.6), что сближает их с позднеримскими (ХХII.17.11). Но Дионисий упоминает о когортах в 600 (IX.71.1), 800 (X.43.3; XI. 25.2) и даже 1 тыс. чел. (две когорты под началом “легата” Фурия) (IX.63.5). Все это не позволяет видеть в них структурное подразделение фаланги.
Ряд уточнений вносят данные Дионисия. Если у Полибия обозначает манипул, то у Дионисия именно когорту (VIII.65.2; 86.7;XI.25.2). Но с другой стороны, он описывает построение войска, где конные и пешие выстраивались по своим когортам, каждая на соответствующем месте (X.44.1). В сражении с герниками конница у него сталкивается с конницей противника в турмах, а пехота — когортами (VIII.65.3). Если вспомнить приведенный выше пассаж о сражении конницы с конницей, пехоты с пехотой, а фаланги с фалангой (XI.23.3), то эти когорты можно приписать “скутатам” 2—3-го разрядов. Но в отличие от Ливия Дионисий включает когорты в боевые порядки и соотносит с центуриями.
Приведем в связи с этим факт, выпадающий из общей картины. При наборе войска в трудном 449 г., сообщает Ливий (III.69.8), вся молодежь собралась на Марсовом поле, где выслушивали объяснения тех, кто не смог записаться в войско, после чего “когорты выбрали каждая себе центурионов, и по два сенатора были поставлены во главе каждой когорты” (cohortes sibi quaeque centuriones legerunt, bini senatores singulis cohortibus praepositi). Неясно, имелись ли в виду отдельные отряды, но сбор их на месте созыва центуриатных комиций и смотра набранных войск, Марсовом поле, и выбор не трибунов или “легатов”, а именно центурионов, ассоциируют их с центуриями. Возможно, иное название намекает на несовпадение политических центурий с их воинскими отрядами, или на то, что они были соединениями нескольких центурий. Заметим, что регулярное выражение Дионисия о построении при сравнении с его сообщением о построении войска Сервием (всадники по илам, пешие в фаланге, легковооруженные - по лохам (IV.22.1) наводит на мысль о том, что он мог подразумевать также “тысячи”, составляющие ряды фаланги. На это указывают и обозначения им военных трибунов. Но “тысячи” не могли иметь тактической автономности и тем более определять структуру войска.
Вопрос о значении когорт в раннереспубликанском войске остается открытым, но правомерно предположение, что именно по когортам (крупным отрядам или рядам) строились воины 2—3-го разрядов со щитами scutum. Не исключено, что их символами были “вексиллы”. Они представляли собой соединения ряда центурий под командованием военного трибуна или примипила, либо временного командира из наиболее уважаемых воинов (например, Л.Сикция Дентата) и в бою действовали как минифаланга, но в менее тесных рядах, нежели классис клипеатов, поэтому и не могли слиться с последним в единую боевую линию. Благодаря большей маневренности и индивидуальной значимости каждого воина они могли действовать самостоятельно вне боевой линии (acies) или выполнять отдельные задачи. Таким образом, можно проследить параллельное сосуществование в Риме VI - V вв. двух типов боевого построения пешего войска: фаланги-классис из клипеатов 1-го разряда и когорт скутатов 2-3-го разрядов.
Остается дискуссионным также вопрос о центуриях. Сведения о них в источниках для V-IV вв. редки. Но у Ливия Камилл распределял воинов по центуриям уже после набора и присяги (VI.2.6) которая даже во времена II Пунической войны приносилась по центуриям и декуриям (ХХII.38). Дионисий неоднократно сообщает о наборах для восполнения потерь и пополнении уже воюющих войсковых центурий (лохов) (VIII.87.3; 88.1; XI.24.1-2). Ливий также говорит о придании набранному консулами войску имеющих боевой опыт командиров центурий (centuriones veteres… adiecti) (IV.17.10). Дионисий передает о наступлении войск сомкнутыми рядами и о подкреплении отрядов противников. Вообще он в отличие от Ливия чаще упоминает о действиях центурий именно в боевой обстановке и в строю. Возможно, причина в более тщательном воспроизведении греческим историком непривычных для него, не обыденных, а потому обычно опускаемых, реалий раннеримской истории. Поэтому он отмечает, что во время мятежа Гердония набранные воины явились в указанные места (отряды), куда были назначены и центурионы (X.16.1). Но и Ливий упоминает об объезде консулом боевых порядков, выстроенных познаменно по отрядам (ante signa obversus in aciem, ordines… — VI.7.2), а также о воине — свидетеле по делу децемвиров, за 27 походов восемь раз награжденном одного от всей центурии (III.58.8). Наконец, регулярное упоминание центурионов позволяет с уверенностью сделать вывод, что центурии в войске Ранней республики имели военное значение не только как структурные (см. выше), но и как тактические единицы воинских сил. Кстати, и Вегеций свидетельствует о разделении древними строя и рядов, чтобы они не приходили в беспорядок, на когорты, а их изначально на центурии (II.13), а затем уже на манипулы, которые для него, впрочем, были взаимозаменяемы с центуриями (II.14).
Отсутствие численных ограничений для exercitus при наличии определенного, не подвергаемого сомнению контингента центурий (60) приводит к выводу о непостоянном, временном их составе, зависящем от непосредственных потребностей войны и численности самого войска. Отсюда вытекает закономерность замены названия “центурия” терминами vexillum, “манипул” и ordo. В фаланге центурии имели чисто структурное значение, сливаясь в когорты, “тысячи”, чем можно объяснить редкость упоминаний о них в традиции.
roman-glory.com
Қысқа да нұсқа. Жазылыңыз telegram - ға