Умирзак КАСЫМОВ: «Мы думали, что космос очень большой, но это оказалось не так»

Мы открываем цикл технологичных интервью с экспертами фундаментальных и прогрессивных наук. В эксклюзивных материалах мы постараемся затронуть вопросы развития тех сфер, которые реально меняют мир в XXI веке – от физики до медицины, от генетики до освоения дальних планет. Первым гостем офиса El.kz стал Умирзак КАСЫМОВ – руководитель конструкторского бюро «Ракетно-космическая техника», заведующий кафедрой Космической техники и технологий Евразийского национального университета, один из ведущих конструкторов оперативно-тактических ракетных комплексов 9К13, 9К79 и «Искандер».

Наша беседа с профессором длилась около четырех часов. Журналисты сменяли друг друга, к разговору время от времени присоединялись сотрудники с других проектов, день сменяла непроглядная ночь, и космос всеми своими звездами начал заглядывать в наш кабинет. А приглашенный гость тем временем продолжал с огромным интересом говорить о наноспутниковых комплексах, будущих казахстанских ракетах, земной фантастике и космической реальности. Конечно, не все вошло в окончательный текст – весь космос не уместить в формат одного интервью. Но то, что у нас в итоге получилось, заслуживает внимания – по всему материалу здесь разбросаны уникальные знания человека, стоявшего в числе ведущих ученых страны у истоков казахстанской космической эры.

– Умирзак Тажигалиевич, говоря откровенно, в XXI веке мы смотрим на космос в основном через призму компьютерных игр, малоправдоподобных голливудских фильмов и перепосты новостей в социальных сетях о марсоходе Curiosity и далекой комете Чурюмова-Герасименко. Этим наш обывательский космос ограничивается. И когда встает вопрос о финансировании многомиллиардных космических проектов, люди поднимают шум: зачем нам это нужно? Давайте лучше тратить деньги что-нибудь другое! И вы знаете, действительно – зачем нам развивать космическую науку?

– Космос – это самая высокотехнологичная отрасль и она тянет за собой все. Без присутствия в космосе мы не войдем в 30 самых развитых стран. Сейчас например, Казахстан покупает у Германии радиолокационный спутник за 65 млрд. тенге. Срок службы этого спутника 7 лет. То есть, глобальное технологическое развитие все равно заставляет нас тратить – и в данном случае лучше тратить на собственную науку, чем платить другим. К слову, сейчас Казахстан уже имеет два семейства спутников – это KazSat и KazEOSat. В каждом из них по 2 единицы. KazEOSat-1 уже во всю работает и отправляет нам очень качественные снимки.

– Какие конкретно задачи у этих спутников, в чем их польза для нас?

– Задач очень много, самое главное – увидеть все то, что происходит на территории Казахстана, включая эрозию почв, изменения в структурах населенных пунктов. Благодаря нашим технологиям люди уже начинают чипировать своих коров, чтобы находить их через систему навигации GPS. Благодаря спутникам проводится дистанционное зондирование земли. К примеру, в Астане, в лабораторном комплексе Евразийского национального университета, НАСА поставила станцию GPS – систему высокоточного позиционирования. Станция измеряет изменения земной коры с точностью 22 сантиметра. Эти знания можно применять, например, для топографирования, картографирования, можно заметить опускание почв и многое другое.

Сегодня мы предлагаем Правительству создать у нас полный космический кластер на базе твердотопливных ракетных носителей. Физически он может быть расположен в Петропавловске на специальном заводе, где всегда делали твердотопливные ракеты и где есть все необходимое оборудование. Конечно, там требуется модернизация.

Тот же самый ракетно-космический комплекс «Зенит», я сам член научно-технического совета Казкосмоса, и могу авторитетно сказать – мы его не освоим. По одной простой причине – это полностью автоматизированный комплекс. Там кислород имеет температуру -196 градусов. Есть такая турбо-детонаторная система получения жидкого кислорода, который вырабатывают в течение нескольких месяцев, чуть ли не полгода. Любое изменение температурного режима, даже на 0,5 градуса – и он начинает испаряться. Чтобы этого не случилось, необходимо постоянно держать температуру -196 градусов, иначе он будет постоянно дренировать. Нужна сложная система термостатирования, мы ее не имеем, даже не производим вакуумного уплотнения для нее. В общем, мы не располагаем промышленностью для обслуживания «Зенита».

С другой стороны, развитие собственных технологий нужно еще и для того, чтобы наши молодые специалисты могли проявить себя в качестве инженеров и конструкторов. Общеизвестно, что казахстанским студентам не хватает практики, в какой бы они сфере ни учились. Так вот создание центра с возможностью конструировать полный цикл ракеты-носителя даст возможность решить эту проблему. Не будем же мы все время ездить в Москву или Берлин за космическими знаниями!

– А сейчас мы активно сотрудничаем с зарубежными экспертами?

- На своем примере могу сказать – раньше я был невыездным, а уже в этом году побывал на научных форумах в Германии, США, России, Азербайджане. К примеру, в Германии мы получили доступ к проекту «Темпус» Берлинского института авиации и космонавтики, благодаря которому мы занимаемся совершенствованием образовательной деятельности в области космической системы дистанционного зондирования земли. Мы подписали с берлинскими учеными меморандум о сотрудничестве, наши специалисты там проходят тренинги через программу «Болашак».

Вообще, в подготовке кадров для космоса стоит выделить две проблемы. Во-первых, мы неправильно обучаем молодых специалистов. Во-вторых, мы не правильно пользуемся их потенциалом.

Что касается первой проблемы, то для подготовки квалифицированного инженера-конструктора необходима реальная практика. Они должны уметь воплощать в жизнь то, что они учили. Вот почему я говорю о необходимости космического кластера. Из за того, что мы не можем готовить сами, мы часто отправляем нашу молодежь в зарубежные страны, что, по моему мнению, не совсем корректно, так как это неэффективная растрата финансовых средств. Мы сами должны готовить свои кадры.

Что касается второй проблемы, то здесь наблюдается тенденция сокращения кадров в инженерно-конструкторской области. Также стоит отметить, что многие проекты дальше бумаг по объективным причинам выйти не могут. Тот факт, что в национальном научном совете при Казкосмосе работают специалисты без реального опыта участия в конструкторских проектах – тоже одна из важных проблем.

В перспективе, когда мы сформируем поколение опытных инженеров, мы действительно своими силами построим и ракету, и космический аппарат. Тем более, что талантливой, креативной молодежи у нас много. Им надо дать возможность себя проявить. К примеру, со мной над проектами работают выпускники российских, американских, канадских, французских вузов. Они все хотят заниматься реальной работой. Не зря Президент говорит, что необходимо развивать инновации машиностроения – эта отрасль потянет за собой все.

У нас есть идея того, какой будет первая казахстанская ракета-носитель. Если будут деньги, я обещаю, что мы в течение двух лет создадим собственную ракету. Есть уже наработки, предложения как казахстанских, так и российских студентов. Длина нашей ракеты будет не более 10 метров, полностью на твердом топливе. Полезный груз будет весом 50 кг. Если наноспутник будет весить 5 кг, мы можем 10 наноспутников поднять в космос за один полет!

 – Наноспутник? Это что-то новое, по крайне мере, для нас. В чем их основное преимущество?

– Как известно, спутники делятся на тяжелые, средние и маленькие. Последние набирают все большую популярность – они весом всего от 10 до 50 кг. Также есть так называемые наноспутники от 5 кг и даже меньше. Многие сначала считали, что это просто игрушки. Но преимущество наноспутников заключается в том, что их не надо выводить из орбиты, они сами сгорят без остатков, мусор не создает. И самое интересное, они могут решать такие же сложные задачи, как и крупные спутники.

К примеру, сейчас один старт протона стоит до 100 млн долларов, а старт мини ракеты-носителя не будет превышать 5-6 млн долларов. Если наноспутники в среднем стоят 2 млн долларов, тогда как тяжелые спутники стоят 100 млн, а иногда и 200 млн. долларов. Чувствуете разницу?

В мире набрала популярность такая разработка – формат CubeSat, его ввели калифорнийские ученые. Это куб-спутник размером 10х10х10 см со сроком работы от 1 до 3 месяцев. В США они выводились в космос в качестве попутного груза, и чуть ли не каждая американская школа могла иметь свой спутник на орбите. Сейчас, конечно, США этого себе позволить не может, но в целом формат CubeSat в мире продолжает развиваться. Срок спутника ограничивается его энергетическими возможностями. Они имеют боковые панели в виде солнечных источников питания, которые дают небольшую выходную мощность. Но сейчас и этот формат меняется, удлиняется жизнь спутников, выходят новые серии – CapSat, TopSat. Так что прогресс очень далеко шагнул. Уже презентуют наноспутники, которые фотографируют поверхность Земли с точностью до 6 метров.

Помимо аппаратов, минимизация коснулась и деталей. К примеру, стабилизирующее устройство ракеты - гиродин – когда-то весил 150-200 кг, а сейчас он имеет величину монеты в 100 тенге.

 – То есть, эре тяжелых спутников приходит конец? Как-то об этом официально еще не заявляли…

– Тяжелые спутники создают определенную долю опасности в космосе. К тому сроку, когда они исчерпает свой ресурс, их нужно будет выводить из эксплуатации и возвращать на Землю. Это крайне сложный процесс. В большей части у бортовых энергоисточников не хватает мощности на создание таких маневров. Помните, как долго и тяжело топили комплекс «Мир»? Он, кстати, был заражен различными микроорганизмами, плесенью. Его потом с трудом затопили. Говорили, что там ничего живого не могло остаться. Так что плесень, может, и удалось уничтожить, но дело в том, что сам комплекс сгорел в атмосфере не полностью.

Если говорить о наших примерах, то «KazSat 1» весил 1,5 тонны, а «KazSat 2» - уже 5 тонн. Если вдруг что случится, они никогда не сгорят в атмосфере.

Есть такое понятие, как «захоронение в дальнем космосе». Поначалу казалось, что космос очень большой, но это оказалось не так. Из года в год все хотели иметь свои спутники. Это, естественно, привело к резкому увеличению количества спутников, которые создают угрозу. Время от времени они сталкиваются между собой, создается множество осколков. У россиян, например, в прошлом году спутник «Экспресс» отказал по причине того, что в систему навигации попал обломок другого спутника. Вот у нашего «KazSat 1» тоже звездный датчик отказал из-за попадания обломка, и мы ничего не смогли сделать. Он сейчас болтается в космосе, и также создает угрозу для других действующих спутников, для полетов в космос.

Еще один интересный факт. Сейчас все хотят иметь геостационарный спутник, чтобы он находился на определенной точке Земли. Проблема состоит в том, что у нас только одна орбита, и там вообще мест нет, все места забиты! Есть такое понятие как «точка стояния спутника». Такие страны, как США, Россия, которые имели первоначальный доступ к орбите, забили все эти точки стояния. Китай туда вклинился, буквально растолкал всех. А Казахстан эту точку стояния запрашивает у россиян.

С другой стороны, вокруг Земли мы создали пояс космического мусора. Он уже задерживает любые сигналы, в любой момент представляет собой опасность. Некоторые начинают успокаивать – старые объекты находятся на космическом могильнике. Но дело в том, что земное притяжение если не сегодня, не завтра, то лет через 40 весь этот могильник притянет на Землю – с неба будет падать мусор. Например, если это космический аппарат весом 5 тонн, то в атмосфере сгорит 2 тонны, а 3 тонны все равно упадут. И это при том, что падение даже 10 килограмм равносильно взрыву мощной бомбы. Это крайне важная проблема.

– Некоторое время назад, когда в США завершился проект Space Shuttle, Байконур был единственной космической гаванью человечества, откуда на орбиту могли отправляться люди. Сейчас США успешно тестирует свой новый проект «Орион», Россия достраивает космодром «Восточный». А какое будущее ждет Байконур?

– Раньше в области космической деятельности Казахстан практически не имел никакого доступа, даже к Байконуру. Сейчас наша кафедра имеет свою площадку на Байконуре для прохождения базовой практики там наших студентов. В прошлом году там работали 32 студента, в этом – 50. И вот, практикуя студентов, мы обратили внимание, что большинство технологических комплексов не совершенствуются, не обновляются. Мы задавали вопрос руководству монтажно-испытательных комплексов «Протон», а они сказали: «Мы уходим, зачем нам это нужно?»

Конечно, без поддержки России будет крайне сложно. На Гагаринском старте, откуда запускается «Союз», «Прогресс», часть оборудования тоже устарела. На газоходе, откуда выходит газ от ракеты, мы заметили трещины 1,5-2 метра. Собственно сам старт предназначен на 15 стартов, а на нем сделано уже более 50 стартов. Именно отсюда в космос отправляются все пилотируемые корабли.

Вместе с тем, я горжусь, что учился у академика Владимира Бармина, который был автором этого комплекса. Все сделано на совесть – ничто не отказывает, все работает как часы. В то же время, меня просто удивило, что Байконур пока не модернизируется. Поэтому я связываю большие надежды с тем, что в Казахстане начался индустриальный подъем и мы сможем развить наши космические технологии до нового уровня.

– Хорошо, давайте коснемся базовых принципов. Как работает система запуска корабля? Наше общество все-таки в большей степени гуманитарно, и многие, наверное, задавали себе вопрос – какие могучие силы способны поднимать огромный корабль в космос?

– В первую очередь, это – ракета-носитель. Она бывает жидкостная или твердотопливная. Создать жидкостную ракету-носитель довольно сложно. Только на одной ступени имеется два топливных бака: окислительный и горючий. Потом топливо каким-то образом нужно подавать в камеру сгорания. Для этого есть специальные аппараты под названием «турбонасосный агрегат», «пневмо-гидро арматура», сама камера. Ну еще и ракетный двигатель - там очень большие температуры, большое давление. Нужно делать ее высокопрочной, с системой наружного охлаждения, чтобы не сгорел.

Интересный момент – вы никогда не можете выкачать всю жидкость в баке. Для примера, вспомните, как вы пьете воду из баклажки, без остановки вы пить не можете, проглатываете воздух, потом заново пьете. Потому что, когда вы пьете воду, то параллельно высасываете воздух – и там образуется вакуум. Точно таким же образом работают баки ракеты. Чтобы максимум использовать жидкость, ставятся специальные емкости с давлением - тороидальный или шаровой баллон. Они компенсирует тот газ, который высосан из бака. Но чтобы не было непосредственного контакта, между ними ставиться специальная мембрана.

С другой стороны, там же очень много топлива – 300-600 тонн, можете себе представить. Чуть сдвинул в сторону – жидкость качнулась, нарушается не просто статическое, даже динамическое равновесие. Чтобы этого не случилось, ставят специальный гаситель. То есть, даже бак – кажется, простая конструкция, но внутри него столько технических вещей, которые имеют огромное значение.

Также при производстве ракеты необходимо учитывать целый ряд сложных факторов. Во-первых, ракета должна иметь очень высокую степень прочности и жесткости. Во-вторых, на ней нельзя утолщать стенки. При этом стараются очень много оставить места для топлива и уменьшить сухой вес. В-третьих, необходимо учитывать ползучесть металла – если вы любой металл подвесите к потолку, то, может, не собственными глазами, а с помощью линейки, увидите, что он удлиняется. В-четвертых, есть эффект релаксации напряжения – если затянуть любое болтовое соединение, то через некоторое время здесь происходит падение напряжения, что приводит к раскрытию стыка, выливанию жидкости и, в конечном итоге, к взрыву. Это все крайне трудно контролировать, поэтому, естественно, на самом космодроме ракеты никогда не делают, туда привозят готовые, протестированные ракеты.

– Еще важную роль в запуске ракеты имеют ее ступени. Сколько их всего может быть использовано и разделяют ли их по функциям?

– Большинство ракет-носителей имеют 2 ступени, чтобы вывести аппарат на орбиту. Также имеется 3 дополнительная ступень – разгонный блок, чтобы вывести на нужную рабочую орбиту.

Первые 2 маршевые ступени работают в непрерывном режиме, а 3 ступень работает периодически, когда нужно. Его можно включать и отключать много раз. После того, как ракета с аппаратом выйдет на первоначальную орбиту, она должна двигаться уже по орбите и достичь нужной точки. И для этого как раз-таки используется 3 ступень. Иногда бывает так, что разгонный блок остается с аппаратом, однако если спутников несколько, то он отсоединяется.

После достижения планируемой орбиты спутники особо не нуждаются в разгонном блоке. Благодаря первоначальному импульсу спутник получает определенное вращение, а дальше по законам аэродинамики вращение вокруг Земли становится стабильным.

Первые спутники оснащали дополнительными двигателями, потому что они нуждались в коррекции полета. Время от времени сила гравитации Земли притягивала их, и они теряли свою орбиту. Дополнительные двигатели поднимали спутник обратно.

– Каким образом происходит контроль над спутниками и кораблями? В передачах мы видим центр управления полетами, там стоят много компьютеров, за которыми днями и ночами сидят операторы. Но сам механизм – как это работает?

– Если говорить о ракете, то мы к ней можем прикрепить около 200 датчиков. Есть бортовой процессор. Каждый датчик подключен к электрической схеме, через него проходит аналоговый сигнал в непрерывном режиме в процессор. Но компьютер обработать его не может, потому что сигнал непрерывный. Поэтому там устанавливают дополнительный прибор – дискретно-передающее устройство, который прерывает аналоговый сигнал, делит сообщения и переводит их в цифровой режим через 0 и 1. Уже этот сигнал и обрабатывает бортовой процессор. Потом этот сигнал по системе телеметрии - процессор имеет обратную связь с Землей - посылают на Землю информацию, как ведет себя каждый блок. Все блоки ракеты имеют свои электронные адреса – драйверы.

В боевой ракете все несколько проще – если ситуация выходит за рамки штатного режима, то запускается система самоликвидации через боевой заряд. Сейчас в космических системах этого нет, хотя одно время было. В принципе, можно заложить снова, но у нас же задача вывести на орбиту – зачем там боевой заряд?

В целом через систему телеметрии передаются все данные на Землю. Днем необходимо корректировать так, чтобы батареи были направлены на Солнце, а антенны – в сторону Земли. Ночью – чтобы ориентировались на определенные звезды. Выбор звезды зависит от определенной задачи, каждый выбирает свою звезду с определенной светосилой.

Система стабилизации полетов включает в себя гироскоп. Вы знаете, в декартовой системе координат три оси, на каждую из них должны приходиться минимум по 2 гироскопа. Один основной и второй – дублирующий. В боевых комплексах, к примеру, дублирование достигает 7 гироскопов – потому что отказ недопустим.

Я думаю, основная ошибка современных конструкторов космических аппаратов заключается в том, что они стремятся любой ценой минимизировать сухой вес и снижают степень дублирования систем. Это приводит к тому, что если одна система отказала, считайте, спутник пропал.

– Когда вы говорили о немецком спутнике за 65 млрд тенге, то называли срок его службы всего 7 лет. Это что, вершина космического долголетия? С такими темпами до освоения новых планет и черных дыр нам еще очень далеко.

– Здесь надо четко разделять – я имею ввиду именно малые аппараты, срок службы которых определяется аккумуляторной батареей. Он зависит от количества циклов «заряд-разряд». Чем больше циклов, тем меньше срок службы. Серебряные аккумуляторы, которые считаются самыми долгосрочными, служат до 7 лет. В СМИ некоторые писали, что у KazSat 2 срок службы 12 лет. Но это, конечно, ошибка. Либо нужно поставить аккумулятор в спящий режим, либо присоединить дублирующий аккумулятор. Если учесть тот факт, что при сборке борются за каждый грамм, то это маловероятно. На обитаемом комплексе это можно сделать – туда постоянно летают «Прогрессы» с новыми аккумуляторами. Что касается космического аппарата, то легче запустить новый, чем на старом что-то менять.

– А что насчет таких широко разрекламированных астроинженерных сооружений, как «Космический лифт» и «Космический мост»?

– Сейчас, конечно, существуют фантастические проекты, в том числе для сбора бездействующих спутников, которые превратились в космический мусор. Эти проекты я называю фантастическими по одной простой причине – их расходы чрезмерно высоки, они не оправдывают вложенные средства.

Я инженер-конструктор и ко всем подобным вещам подхожу с прагматичной точки зрения. Насколько реализуема эта идея? Одно время я занимался ветроэнергетикой и проанализировал около 3000 тысяч патентов. 95% из них не подлежат реализации. Чем сложнее механизм, тем больше он ломается. Никогда не знаешь, что откажет. Здесь такая же история – от классики никуда не уйдешь.

– В последнее время появляется много сообщений о том,что отправляем космические аппараты к другим планетам нашей Солнечной системы. Они что, пользуются какими-то особыми аккумуляторами? Может, эти технологии уже использовать в наших смартфонах, которые разряжаются по несколько раз в день?

– Есть 2 варианта: аккумулятор уходит в спящий режим или аккумулятор садится и аппарат получает энергию из внешних излучений. Если аппарат ушел на темную сторону, он не работает и включается тогда, когда появляется солнечный свет. Стоит отметить, что аппараты, которые летают на дальние дистанции, работают в экономном режиме, тогда как спутники вокруг орбиты Земли функционируют в полном режиме.

Так что те же технологии используются и в телефонах – всегда можно поставить его в режим сохранения энергии или вообще отключить, чтобы потом можно было поговорить в нужный момент.

– Такой несколько философский вопрос: что послужило толчком в развитии ракетостроения – это желание освоить далекий космос или уничтожить ближайшую страну?

– Начнем с родоначальников ракетостроения. В первую очередь это – Константин Циолковский. С немецкой стороны – это Вернер фон Браун. Многих можно назвать. У всех была первая мысль об освоении космоса. Например, фон Браун всю жизнь мечтал о космосе, однако, к его сожалению, он жил во время режима Гитлера и был вынужден заниматься созданием боевых комплексов, таких, как «Фау-1», «Фау-2». С другой стороны, создавая боевые ракеты, он собрал богатейший материал и приобрел огромный опыт, который ему пригодился, когда он приехал в США. Вначале американцы также заставили его трудиться над боевыми комплексами, но позднее он все-таки добился своего и создал космический комплекс «Сатурн-5», который выводил на орбиту 90 тонн полезного груза. Более того, лунная экспедиция состоялась благодаря фон Брауну. Так что истинный ученый всегда мечтает только о создании мирных изобретений. А чтобы мечтать создать что-то смертоносное, необходимо… я не знаю даже, кем надо быть.

– В свое время в разных источниках говорили, да и сейчас часто всплывает, что американцы могли не полететь на Луну, ограничиваясь имитированием. Что вы думаете об этом?

– Здесь надо исходить из такого принципа. Чтобы полететь на Луну, необходимо иметь соответствующее технологическое обеспечение. А у американцев подобные технологические возможности имелись.

Советский союз тоже хотел попасть на Луну и пытался сделать это первым. К тому времени, когда американцы полетели на Луну, в СССР уже подготовили лунные модули и это были жилые модули, чтобы люди могли жить там. Проблема заключалась в том, что их не могли вывести на орбиту. Американцы благодаря фон Брауну решили эту проблему, создав Сатурн-5.

– Но после того, как миссии «Аполлонов» закончились, никто на Луну больше не летал. Всегда обидно достигать чего-то нового, покорять лунные вершины, а потом скатываться назад, на околоземную орбиту.

– Да, но это очень дорого. Один старт Space Shuttle обходился американской экономике 550 млн. долларов. Огромные средства!

– За три дня до этой беседы мы предложили пользователям нашей социальной сети El.kz написать для вас вопросы. Многие из них повторялись – были вопросы про Байконур, про то, как учиться на космического специалиста и так далее – вы на них уже ответили. Но были и несколько неожиданных вопросов. Мы решили их вам переадресовать напрямую. Вот, например, такой – «Мы живем в Жезказгане, и когда неожиданно портится погода, мои родители говорят, что, значит, запустили корабль с Байконура. Я говорю им, что таких научных доказательств нет. Но в последнее время стал сомневаться – потому что действительно погода резко ухудшается после старта корабля. Так это правда?»

– Старт корабля, безусловно, влияет на погоду, только на локальном уровне. Попробую объяснить на примере вакуумной бомбы, которую взрывают на определенной высоте. Когда эта бомба взрывается, создается вакуум и все, что находится над ним, высасывается. Так создается вихрь. Точно таким же образом, когда взлетает ракета, на локальном уровне бывают кое-какие изменения в погоде, появляется ветер и так далее.

– Еще один вопрос – «Смотрите ли вы фантастику про космос? Например, «Гравитацию» или «Интерстеллар»?

– Да, конечно смотрю, это очень интересно. «Гравитацию» смотрел, например. Дело в том, что в любом фильме есть реальность и художественный вымысел. Режиссеры не снимают без художественного вымысла. В «Гравитации» многое реалистично. Но есть и выдуманные кадры. Вообще, самая главная проблема нынешних ученых - это «Теория единого поля Эйнштейна», которая утверждает, что гравитация ослабевает чем выше объект поднимается от земли. Над созданием антигравитационного двигателя работают ученые всего мира. Если они его создадут, то такие проблемы, как аварии и снегопады, попросту отпадут. Люди будут летать. Проблемы носителя, вопрос достижения Марса - все бы в одночасье отпало! Мы бы использовали гравитационный импульс и силу притягивания Марса.

– Вот этот вопрос нам очень понравился: «Если бы у вас была возможность, на какую планету Солнечной системы вы бы совершили путешествие?»

– Если бы полетел, то только на Марс. Остальные мне не нужны. На остальных планетах газы, камни и атмосферы нет - невозможно выжить! Но как планета, как космический объект, мне интересен Юпитер.

– Кстати, сейчас американский космический корабль «Вояджер» летит на расстоянии 19 миллиардов километров от Земли, фактически, он уже вышел из Солнечной системы. Как думаете, когда сигнал перестанет приходить на Землю от этого спутника? И вообще, что будет с «Вояджером» в будущем?

– Чем дальше будет спутник двигаться от Земли, тем слабее будет сигнал, доходящий до нашей планеты. Как раньше я уже говорил, спутники и космические корабли на таких расстояниях заряжают свои аккумуляторы только за счет солнечной энергии. Так как никто пока не был на таком удалении, где сейчас «Вояджер», соответственно, никто не сможет сказать, что будет с ним в будущем наверняка. Вполне возможно, что он прилетит обратно в Солнечную систему за счет гравитации.

– То есть, «Вояджер» станет еще одним вечным странником, который, как и многие кометы, с определенной периодичностью возвращаются в наши координаты. Положа руку на сердце, если какая-нибудь комета возьмет курс к нашей планете, мы сможем защититься? Некоторые ученые убеждают, что нам помогут лазеры или ядерная бомбардировка комет, также предлагают присоединять к кометам специальные аппараты, чтобы они двигателями меняли траекторию полетов.

– Столкновение с кометой величиной в 1 км – это уже большой удар для Земли. Если к нам прилетит 10-километровая комета, то глобальной катастрофы не избежать. А реальная величина многих астероидов варьируется между 100 и 200 км. Так что, если мы столкнемся с астероидом, то не выживем.

– Ну что ж, на такой оптимистичной ноте позвольте поблагодарить вас за очень интересную беседу! Уверены, для многих это интервью откроет новые космические горизонты, а кому-то поможет определиться с будущей профессией.

 Азамат БАЙҒАЛИЕВ, Дархан ӨМІРБЕК, Нұрғазы ӘБЖАНОВ

Қысқа да нұсқа. Жазылыңыз telegram - ға