Социально-психологические причины возникновения и распространения терроризма
Социально-психологические причины возникновения и распространения терроризма
В Декларации о мерах по ликвидации международного терроризма
На развитие личности серьезный отпечаток накладывают культурно-исторические особенности среды обитания индивида. В этой связи необходимо подчеркнуть важность понимания культурных различий в мировоззрении и ориентациях людей, родившихся и воспитанных в различных социокультурных условиях. Это не должно повлечь за собой ни восхваления, ни осуждения какой-либо нации или этнической группы в свете последних событий нарастания террористической активности в мире. Во всех культурах имеются свои представления о связях между поведением, мировоззрением и картиной мира, в котором они живут. Эта картина мира (сконструированный мир) и формируется, и поддерживается посредством процесса социализации, которая объединяет людей во взаимосвязанных сообществах, организациях, учреждениях, включающих семью, школу, а также различные политико-экономические и религиозные образования. В конечном счете именно через изменения в конкретных условиях жизненного функционирования человека его психика может изменяться и формироваться в направлении более или менее широких этноцентричных взглядов на реальность окружающего мира. Общей социальной базой для возникновения массового насилия являются социальные условия в обществе: тяжелые экономические проблемы, затяжные насильственные этнополитические конфликты, быстрые социально-культурные изменения или совокупность этих факторов, которые имеют колоссальное фрустрирующее психологическое воздействие - они блокируют удовлетворение витальных (жизненно важных) базовых потребностей людей. С позиций социальной психологии можно выделить ряд психологических и социальных процессов, мотивирующих индивидов и группы к использованию насилия друг против друга. В идеальном варианте группы могли бы реагировать на провоцирующие условия совместными усилиями для улучшения условий жизни или пытались бы разрешать конфликты путем переговоров, идя на взаимные уступки. Однако возникающие групповые психологические и социальные процессы способствуют обострению противоречий и в конечном счете подталкивают группы к использованию насилия.
Одним из способов, к которому прибегают люди, чтобы справиться с трудными жизненными условиями или групповыми конфликтами, является обращение за помощью и поддержкой к какой-либо другой группе для сохранения своей безопасности, идентичности и переосмысления реальностей изменяющегося или изменившегося мира. Это может быть своя этническая группа, нация, доминантная группа, частью которой они являются, какое-либо политическое, идеологическое движение или религиозная группа. Кроме того, люди могут защищать себя, укрепляя свою группу, расширяя ее ресурсы, отстаивая свои групповые ценности, идеалы и действия. Они могут также поддерживать себя, нанося моральный или физический ущерб другим людям и группам. Следующим групповым психологическим процессом, способствующим индивидуальной и групповой защите и формированию психологической основы для оправдания насилия, является превращение другой группы и ее представителей в виновных за беды и несчастья с тотальным приписыванием ей вины за возникновение собственных жизненных проблем, трудностей или конфликтов. Этот процесс дает группе возможность рационализированного объяснения возникших трудностей жизни и, в конечном счете, сформировать образ врага, ответственного за все беды, по отношению к которому оправдано применение любого насилия. Группа, превращенная в «козла отпущения», может в той или иной степени быть ответственна за возникновение трудностей жизни, но в реальности обычно не в той абсолютной степени или не в той форме, в которой ее обвиняют. Иногда в действительности эта группа может вообще не быть причиной возникшей жизненной ситуации и трудных жизненных условий. В этом отношении особенно показателен пример евреев, которых нацисты обвиняли в ответственности за поражение Германии в Первой мировой войне и подвергали геноциду в преддверии и в годы Второй мировой войны. В наше время действие данного психологического механизма проявляется в тотальном обвинении русских со стороны ряда других этнокультурных групп бывшего Советского Союза во всех своих бедах и трудностях, возникших после развала страны.
Действие этого социально-психологического механизма защиты в возникновении группового насилия и терроризма может иметь не только рациональную, но и объективную основу, что видно на примере отношения к Соединенным Штатам Америки со стороны граждан многих арабских стран, которые считают американцев виновными в возникновении своих проблем и трудностей. Однако арабы являются не единственными, кто рассматривает современный терроризм против США как ответную реакцию за проводимую последними международную политику. Так, телефонный опрос 275 общественных деятелей высокого ранга в 24 странах мира, проведенный газетой InternationalHeraldTribune совместно с одним из исследовательских центров спустя месяц после событий 11 сентября 2001 г., показал следующие результаты: около 76 % опрошенных в исламских странах считают США ответственными за возникновение терроризма в мире. Такое же мнение об ответственности американцев высказали 36 % опрошенных в Западной Европе и еще больше - в странах Азии, Латинской Америки и Восточной Европы - приблизительно по 50 %
Использование идеологий является еще одной групповой реакцией на провоцирующие условия жизни. У людей есть свои представления об идеальном социальном устройстве, лучшей жизни либо для своей группы, либо для всего человечества: национализм, капиталистическая демократия, социализм-коммунизм или нацизм. Идеологические представления могут быть позитивными, однако те идеологические концепции, которые возникают как реакция на трудные условия жизни или групповые конфликты, зачастую носят деструктивный характер. В подобных идеологиях содержится тенденция выявления врагов, которых необходимо победить. Это, в конечном счете, означает их насильственное уничтожение (моральное, политическое или физическое), исходя из догматов идеологии. В практику противоборства идеологии, как правило, включают возможность использования насилия. И идеологические представления обычно играют центральную роль в терроризме. Религия сама по себе также может рассматриваться как определенная идеология, совокупность представлений о достижении лучшего мира через создание устройства и образа жизни, соответствующего нормам и предписаниям конкретной религии. Она часто использовалась и используется как средство идентификации других людей и групп как врагов. Так, албанцы в Югославии и Боснии со своей националистической идеологией идентифицировали сербов как врагов. Очевидно, что Бен Ладен и его сторонники выработали такую идеологию, в которой религия играет центральную роль. Аналогичные идеологические концепции используются террористическими группами и в России на Северном Кавказе. Однако так же, как и в случаях со светскими (секулярными) идеологиями, социальные условия и возникающие из них потребности и мотивы являются важнейшими факторами, использующимися для обоснования насилия и разрушения. Механизм формирования образа внешнего врага приводит к экстремальности противостояния и враждебности групп друг к другу с использованием насилия и развития конфликта по деструктивному (разрушительному) руслу. Кроме этого, усиливается процесс моральной экскатегоризации - исключение враждебной группы из категории homosapiens(т. е. человека разумного, людского рода), из «морального пространства», в котором моральные ценности и стандарты применяются для регуляции взаимоотношений. В конечном счете происходит полное исключение моральных регуляторов - уничтожение врага любыми средствами превращается в доминирующий принцип, который начинает восприниматься как правильный, оправданный и моральный.
Аналогичная эволюция происходит и в террористических группах. Например, идеологические движения, которые со временем превращаются в террористические, и те, которые приходят к оправданию использования терроризма, могут «стартовать» как чисто идеологические. Террористы-самоубийцы являются наглядным примером того, как сама жизнь ставится в подчинение «величественной» цели, доминирующей в поведении преступников. Процесс жертвования своей жизнью ради высшей цели усиливается и «психологически облегчается» тогда, когда общество в целом начинает высоко ценить и идеализировать жертвенность ради высшей цели.
Религиозные убеждения могут вносить свой вклад в формирование установки жертвенности жизнью, когда лицо, совершающее самоубийство в процессе нанесения ущерба врагу, подкрепляется убеждением в том, что оно получит награду на небесах за свой поступок. Мистические убеждения могут быть так сильны, что человек, совершающий самоубийство, убежден, что останется живым и не умрет. Таким образом, убеждения и идеология психологически объединяются в единый симптомокомплекс, который формирует динамику функционирования как больших, так и малых групп, совершающих акты насилия.
Молодых палестинских террористов-самоубийц (так же, как и многих их сверстников ряда этнических групп Северного Кавказа), по-видимому, привлекала внушенная им идея освобождения своей этнокультурной группы и достижения лучшей жизни, идея оказания поддержки своему культурному сообществу и даже своим семьям. После того как они принимают решение стать террористами-самоубийцами, они постоянно остаются в окружении других членов террористической группы, которые оказывают им психологическую поддержку и ограждают от внешних влияний, которые могли бы побудить их изменить принятое решение.
Установлено, что одним из базовых источников терроризма является психологическое состояние общества, или его психолого-политическая нестабильность. С психологической точки зрения объективные факторы, детерминирующие общественные процессы, находят свое социально-психологическое отражение в индивидуальном и групповом сознании в форме установок, стереотипов и доминирующих психологических состояний. Они и являются непосредственными мотивационными регуляторами поведения людей.
В условиях кризисных изменений в обществе возрастает психолого-политическая нестабильность. Для больших масс населения эта нестабильность выражается в потере жизненной перспективы и смысла жизни, надежд, веры в будущее, в чувстве отчаяния, осознании роста социальной несправедливости и психологической готовности к психическому заражению и внушаемости. Поэтому психолого-политическая нестабильность общества является общей социально-психологической «питательной средой» для мотивации преступной деятельности вообще и терроризма в частности. Кроме того, в многонациональных обществах, к которым принадлежит и Казахстан, в условиях системных кризисов происходит смена идентификационных критериев при регуляции межгрупповых отношений. На первое место в соответствии с социально-психологическими закономерностями начинает выдвигаться этнический или еще шире - социокультурный, религиозный факторы. Эти факторы, как наиболее древние в процессе исторического развития, служат целям группового выживания. Как действует данный социально-психологический механизм?
Когда появляется угроза существованию группы как субъекта межгруппового взаимодействия, на уровне психологического восприятия ситуации начинает преобладать объединение по признаку крови, происхождения, религиозно-культурным основаниям. Главное, укрепляется тенденция к росту противостояния и напряженности по линии национально-этнических и религиозно-культурных различий. И именно эти параметры мотивации являются теми факторами, которые «питают» современный международный терроризм. Очевидно, первичным источником всех форм терроризма является конфликт. Он возникает тогда, когда несколько субъектов (индивидов или групп) имеют взаимно исключающие цели. Поэтому возникает вопрос: каковы условия, которые побуждают группу людей выбирать экстремальную тактику терроризма? Психологи выделяют четыре категории мотивов и потребностей в качестве базовых социальных потребностей, способствующих возникновению терроризма.
Первая потребность - это так называемая витальная потребность: потребность в пище, здоровье, наличии «крыши над головой» для себя и семьи. Гигантский разрыв между имущими и неимущими людьми во многих странах и регионах мира может приводить к образованию и поддержке различных повстанческих и террористических групп. Люди, которые фактически не имеют материальных жизненных ресурсов (и, следовательно, почти ничего не теряют), становятся первыми кандидатами для вступления в экстремистские организации, которые обещают лучшие условия жизни после того, как имущие будут лишены власти.
Для многих мусульман, проживающих в бедности, могут оказаться привлекательными идеи Бен Ладена и «Аль-Каиды», направленные против преуспевающих Соединенных Штатов и Запада в целом. А палестинцев из числа террористов-смертников привлекает еще и мысль о том, что после их смерти обещанные денежные вознаграждения будут переданы их семьям.
Вторая базовая потребность - потребность в безопасности, отсутствие удовлетворения которой зачастую ведет к возникновению страха. Страх может иметь реальную основу или быть преувеличенным. Преувеличенные страхи основаны на неадекватном восприятии опасности, т. е. на искажении восприятия реальности до такой степени, что сама реальность начинает восприниматься и детерминироваться самими страхами. Чрезмерно преувеличенный страх - страх, основанный на искаженном восприятии действительности, и, следовательно, он может приводить к неадекватным мерам противодействия. В частности, имеет место такое экстремально-эмоциональное реагирование на потенциальный источник опасности, которое блокирует рациональный анализ ситуации. Это, в свою очередь, запускает механизм формирования образа «коварного врага», или «козла отпущения». Преувеличенный страх может также порождать эскалацию насилия как ответную реакцию на угрозу. И наконец, преувеличенный страх приводит к ошибочному анализу реальной опасности и, соответственно, к появлению неадекватной реакции на реальную угрозу.
Третья базовая социальная потребность - потребность в самореализации, т. е. в способности принимать собственные, независимые решения в отношении своей жизни, свободы и достижения счастья. Разные повстанческие группы, стремящиеся либо к достижению политической власти, либо к автономии, как правило, наглядно иллюстрируют это основание возникновения терроризма (например, террористические группы Шри-Ланки, Чечни, Кашмира, соперничающие группировки в Анголе и других частях Южной Африки). Потребность в самоопределении в своей основе - это проблема власти. Страх потерять власть, по-видимому, является одной из возможных причин государственного терроризма, т. е. использования властными структурами террористических тактик против собственного населения, чтобы удержать его в подчинении. Четвертой базовой потребностью является потребность в социальном признании и уважении, т. е. в признании другими группами ценности социальной идентичности собственной группы, своего этнического, религиозного или культурного группового членства. Некоторые конфликты, основанные на потребности в социальном признании и уважении, имеют давнюю историю. Например, конфликт в Северной Ирландии между католиками и протестантами продолжается более трехсот лет. Его суть - в попытках католиков вернуть или по крайней мере ослабить доминирование протестантов в политических и экономических структурах Северной Ирландии. Возрастающая значимость потребности в уважении социокультурной идентичности народов на Ближнем Востоке, где национальные границы (Ирак, Израиль, Иордания, Ливан) исторически не совпадают с этническими географическими границами, установленными ранее кочевыми народами, по-видимому, связана с двумя социально-политическими факторами: - во-первых, с навязанной «законностью» национальных границ, установленных колониальными империями; - во-вторых, с завершением (по крайней мере видимым) соперничества между двумя сверхдержавами мира после развала Советского Союза в конце 1980-х гг.
Одним из следствий, вытекающих из этих факторов, явилось получение власти одними этническими группами, находящимися зачастую в антагонистических отношениях с другими группами, произвольно размещенными в их границах. Ослабление противоборства между США и СССР оставило на «произвол судьбы» многие этнические антагонизмы, которые были скрыты под покровом конфликта между капитализмом и коммунизмом. Происходящее сегодня перераспределение политической власти и возникновение новых государственных образований было невозможно в период противостояния Восточного и Западного блоков. Однако в 1990-е годы оказалось невозможным искусственно поддерживать в состоянии «замораживания» потребность в признании социокультурной идентичности различных этнокультурных групп и народов, находившихся под влиянием супердержав двух противостоящих блоков.
Подводя итог краткому анализу базовых социальных потребностей людей, неудовлетворение которых способствует возникновению терроризма, можно сказать следующее. Трудные жизненные условия, отсутствие безопасности и возможностей самоопределения, а также крушение традиционных ценностей социокультурной группы (общества, государства), если объединить их вместе, становятся «социокультурной основой» и «проводником» для формирования экстремистской идеологии и мотивации действий, включая и возникновение феномена современного терроризма. Глобализация чаще всего понимается как «объективный процесс прогрессивного развития» человеческой цивилизации вообще [33]. Она включает растущее объединение мира, создание единого экономического и информационного пространства. При этом подразумевается, что единственно «правильной» моделью интеграции является идейно-ценностная парадигма западной цивилизации (индивидуализм, прагматизм, конкуренция, культ денег, власти и т. п.). По сути, речь идет о формировании единого финансово-политического центра управления миром. Этот процесс в целом ориентирован: - во-первых, на полную унификацию всех сторон жизни людей с тотальным контролем над ними через систему информационных технологий; - во-вторых, - это особенно важно - на целенаправленное ослабление национального суверенитета и традиционного культурного уклада жизни других стран.
Признавая объективность объединительных мировых процессов, оценивать их однозначно положительно по меньшей мере наивно. Сильные государства «золотого миллиарда» используют глобализацию как инструмент своего господства и «взламывания» всех охранных барьеров более слабых государств: финансово-экономических, территориальных, национально-культурных. Следствием глобализации является усиление конкуренции между представителями разных культур. В 2001 г. (после событий 11 сентября 2001 г.) президент Буш объявил одной из стратегических целей США модернизацию исламского мира и его переустройство в соответствии со шкалой ценностей западной цивилизации. С точки зрения политических, экономических и религиозных элит стран исламского мира, в этой глобальной конкуренции один из главных ударов будет наноситься по исламу как его главной духовной основе. Поэтому цивилизационная экспансия западного мира во главе с США для многих стран, не входящих в «золотой миллиард», и особенно стран исламского мира, с точки зрения восприятия ими ситуации в мире, оценивается как аналог цивилизационного терроризма. Таким образом, притязание группы государств на доминирование в мировом сообществе становится психологической почвой для возникновения ненависти и мести, особенно при соответствующем идеологическом и религиозно-фанатическом оформлении, а так называемый исламский терроризм - это лишь одна из форм проявления данных чувств. Принципы коллективной взаимопомощи, следования нравственным нормам православия, Корана, приоритета целого над частным заложены в архетипах всех основных коренных народов. Поэтому слом традиционной национальной жизни, ориентация российской власти на встраивание в систему западного сообщества с присущим ему приоритетом индивидуалистических ценностей вызывают у подавляющей массы населения отрицательные умонастроения. На этой основе возникают противоречия между этническими группами по признаку «крови», социально-культурным и религиозным основаниям. Так как в кризисных ситуациях именно эти факторы выступают на первое место в межэтнических взаимодействиях, русский этнос, как государство-образующий, становится виновником всего негативного, основным «козлом отпущения» для других, ответственным, с их точки зрения, за все, что происходило в стране. Это питает сепаратистские настроения со стороны ряда этнокультурных групп, в том числе террористические тенденции внутри страны. Ситуация усугубляется тем, что и в составе русского населения увеличивается прослойка людей, особенно среди молодого поколения, убежденных в ущемленности русского народа. Это проявляется в неадекватных реакциях части русской молодежи на экспансию этнической миграции, в росте ксенофобии и обострении противостояния по этническим признакам. Известно, что вооруженные конфликты в мировом сообществе возникают по нескольким традиционным основаниям: во-первых, борьбы за власть, территорию и ресурсы; во-вторых, отстаивания своих национально-культурных приоритетов, включая национальную и религиозную идентичность и государственность. Последние факторы по силе воздействия на консолидацию масс, наций и народов имеют первостепенное значение. Специфика ситуации на современном этапе развития состоит в том, что большинство стран не способны вести военные действия традиционными способами. Арабские страны, да и подавляющее число других стран с коллективистской идентификацией, не обладают адекватной военной организацией и не могут противостоять современному военному потенциалу западных государств (кроме России и Китая). Вместе с тем многие страны арабского мира обладают большим экономическим потенциалом. Эта ситуация объективно толкает многих лидеров арабского мира на «асимметричный» ответ вызовам западной цивилизации. И международный терроризм является одним из таких экстремальных ответов. На первый план в связи с этим выдвигаются следующие принципиальные вопросы: может ли вообще какой-либо народ смириться с негативной внешней оценкой своей культурной традиции и принять ее? И как «нецивилизованный», по западным меркам, народ-изгой будет реагировать на угрожающе-увещевательные предложения отказаться от своей национальной суверенности, амбиций, приверженности собственным идеалам, от своих представлений о чести и справедливости, достоинстве и возмездии? Необходимо признать, что уверенность в желании «всего человечества» присоединиться к западным ценностям и европейской культуре - это миф и трагическое заблуждение. Специалисты в этой области все чаще говорят о необходимости учета национальных архетипов, специфики истории страны, особенностей национальных традиций и местных ритуалов. Там, где западный мир видит государство с современной экономикой и процветанием демократических свобод, рядовой исламский террорист видит совсем другое: безбожие и разврат, непреодолимый контраст роскоши и нищеты, взяточничество и беззаконие. Именно данные пороки европейской секуляризованной цивилизации «эксплуатируются» фундаменталистами. А идейно-религиозное оформление экспансии этой «продажной цивилизации» лидерами террористической активности придает ей некий сакральный оттенок и составляет основу ее расширения. Все сказанное ни в коей мере не означает попытки оправдания международного терроризма как борьбы за свои национальные интересы. Представленные рассуждения позволяют подойти к осмыслению проблемы международного терроризма с разных системных оснований.
Современная цивилизация должна преодолеть тенденции доминирования одной культурной парадигмы существования над другой, иначе трудно ожидать каких-либо существенных сдвигов в усилиях мирового сообщества при решении проблем международного терроризма. Этим определяется актуальная необходимость осмысления смены модели мирового развития и организации глобального межкультурного диалога.
Правовые основы предотвращения терроризма: мировой опыт
Основная цель государственной политики в области противодействия терроризму - обеспечение надежной защиты граждан, общества и государства от террористических угроз путем упреждения террористических акций и максимально эффективного их пресечения. Основу этой политики составляет комплексная система мер на региональном и международном уровнях. Основой эффективной системы профилактики терроризма является, в первую очередь, правовая составляющая.
С момента появления первых террористических атак, на взгляд автора дипломного проекта человество предпринимало шаги и пути по противодействию терроризму. Эта работа видоизменялась и обретала все новые формы и соответствующее содержание. Но самое главное в ней заключается, то, что сохранение жизни становится показателем эффективности данной деятельности. Борьба с терроризмом и его ликвидация являются важнейшими задачами, стоящими перед мировым сообществом. Один из ее элементов - разработка определения терроризма. Эта инициатива в первую очередь исходит от ООН.
Терроризм во всех его формах и проявлениях представляет собой одну из самых серьезных угроз миру и безопасности, а акты, методы и практика терроризма противоречат целям и принципам ООН; сознательное финансирование и планирование террористических актов, подстрекательство к ним, равно как и другие формы поддержки актов терроризма также противоречат целям и принципам ООН.
Представляется, что терроризм можно искоренить лишь путем применения, в соответствии с Уставом ООН и международным правом, устойчивого всеобъемлющего подхода, включающего в себя активное сотрудничество всех государств, международных и региональных организаций, а также путем активизации усилий на национальном уровне.
Первый шаг в противодействии терроризму в глобальном масштабе был предпринят в 1934 году, когда Лига Наций объявила терроризм вне закона и разработала проект Конвенции о предотвращении и осуждении терроризма. Эта Конвенция впервые официально объявила преступлением террор, а также поддержку террористических групп и банд, угрожающих миру и безопасности народов. Однако эта Конвенция не была ратифицирована.
Современная система многостороннего сотрудничества в борьбе с терроризмом сложилась в основном за последние 30 лет. Ее можно рассматривать как следствие общих положений международного права, из которых логически вытекает противоправность терроризма и, как специальные, конкретные международные соглашения антитеррористического характера.
На современном этапе противодействие терроризму – это компелкс различных методов. К основным можно отнести наличие международно-правовой базы, представленной 16 международными соглашениями (13 основных конвенций и трех дополнительных протоколов) по борьбе с терроризмом.Конвенции становятся способствуют унификации и модернизации антитеррористического законодательства и сотрудничества. Терроризм, как правило не только влияет на внутренние процессы в государствах, но и на международные отношения и процессы. Вследствие нарастания и распространения терроризма, государствами предпринимаются совместные шаги по противодействию. Стоит отметить, что международное сообщество вырабатвает механизмы сдерживания «ИГИЛ» и снижения вовлечения новых боевиков из стран мира. Так, в 2014 году Совет Безопасности ООН принял резолюцию №2178 на 7272-м заседании. Резолюция 2178 посвящена угрозам для мира и безопасности по всему миру в результате террористической деятельности и призвана положить конец притоку иностранных боевиков в Сирию и Ирак. Она была принята в рамках статьи 7 Устава ООН и имеет обязательную силу для всех государств-членов организации. Статья 16 призывает государства вовлечь местные сообщества и неправительственные организации, чтобы тем самым дать отпор призывам к терроризму и бороться с условиями, которые способствуют распространению экстремизма. Предполагается задействовать молодежь, женщин, деятелей религии культуры и образования, а также всех тех представителей гражданского общества, кто может внести вклад в противодействие экстремизму и вербо
Қысқа да нұсқа. Жазылыңыз telegram - ға