От зависимости к созданию собственной программы реабилитации: личная история Ракиша Ергужина

Ракиш Ергужин дипломированный психолог, семейный психолог и аддиктолог с большим опытом работы. Он также является телесно-ориентированным терапевтом, гипнотерапевтом и практикующим специалистом в области реабилитации зависимостей. Ракиш — автор множества статей, спикер на профессиональных конференциях и психолог центра «Генезис». Его экспертные знания подкреплены участием в Европейской Лиге Гипнотерапевтов и Психологов (ЕЛГиП).

В своей практике он использует множество передовых методик, включая когнитивно-поведенческую терапию, рациональную психотерапию, технику работы с травмами, гипнотерапию и провокационную психотерапию. С 2017 года Ракиш работает с зависимыми, помогая им не только избавиться от зависимости, но и трансформировать свою личность, чтобы навсегда изменить их жизнь к лучшему.

Его особый подход включает использование телесно-ориентированной терапии, которая позволяет глубже работать с травмами, записанными в теле, и добиваться значительных изменений в жизни клиентов. 

В прошлом Ракиш прошёл через годы тяжёлой наркотической зависимости, его жизнь была практически разрушена, но он нашёл в себе силы чтобы не только стать достойным членом общества, но и помогать таким же попавшим в беду, потерянным людям, страдающим зависимостью. Мы попросили Ракиша Тлековича рассказать свою историю, чтобы она стала назиданием для тех читателей El.kz, кто в отчаянии опустил руки и перестал верить в себя.

Из личного архива Ракиша Ергужина

Детство и семья

Я родился в 1991 году в Алматы. Моё раннее детство было окружено теплом и заботой в полной семье.

Мама была музыкантом, а отец работал инженером в государственной фирме, название которой я, к сожалению, не помню. Отношения с мамой у меня всегда были тёплыми и добрыми. Но, пожалуй, самые крепкие и близкие отношения были с отцом. Это, наверное, лучшие отношения, которые я когда-либо имел в своей жизни, и я искренне надеюсь, что когда-нибудь у меня с сыном будут такие же отношения.

Детство в целом было счастливым, хотя жили довольно бедно. Мама много времени проводила со мной, воспитывала. Также рядом со мной были мои тёти, которые жили с нами. Но когда мне исполнилось около пяти лет, меня отправили жить к бабушке и дедушке, так как у родителей начались недопонимания и конфликты. Мама ушла от отца, и я переехал к бабушке. Она и дедушка воспитывали меня в мягкой манере, но когда дедушка заболел, он стал строже ко мне относиться. Он наказывал меня, тягал за уши, потому что я частенько "косячил" — был непослушным ребёнком, постоянно попадал в неприятности.

Мама навещала меня редко, может, раз в месяц, а отец приходил каждый день. Он приносил киндер-сюрпризы, щёлкал со мной семечки, и мы весело проводили время. Я всегда ждал его визитов, потому что он всегда старался быть рядом, несмотря на их разлад с мамой.

Когда мне было около десяти лет, мама уехала работать в Китай, и я не понимал, почему она это сделала. Мне казалось, что она меня бросила. Это вызвало огромное чувство злости, я не знал, как с этим справляться. В один из дней я взял палку и пошёл бить людей. Именно тогда у меня начала формироваться агрессивная модель поведения. В школе я дрался постоянно, хотя учился хорошо. Но моё поведение становилось всё хуже и хуже, за что регулярно получал наказания дома.

Влияние окружения на формирование зависимости

Когда я был подростком, вокруг меня сформировалось окружение, которое оказало большое влияние на мою дальнейшую жизнь. Я вырос в неблагополучном районе города, и в моём окружении господствовали свои правила. Если ты курил или дрался — ты был крутым. Если ты хорошо учился — тебя считали ботаном, и никто не хотел быть таким. Все хотели быть крутыми.

Когда мне было 10 лет, я впервые попробовал сигареты и алкоголь. К сожалению, окружающие меня старшие ребята — так называемые «братья» и старшеклассники — оказывали на меня сильное влияние. Они поддерживали меня в моих первых шагах к употреблению. Эти люди стали примером для подражания, и я, как мог, старался быть таким, как они. Постепенно моя зависимость начала формироваться, и всё началось с того, что они показали путь, который, как тогда казалось, вёл к успеху.

Я пытался найти внимание, которого не хватало в семье, у этих людей, а также в веществе, которое я впервые попробовал, когда был ещё подростком.

Первое употребление

Первый раз, когда я попробовал наркотики, стал для меня переломным моментом, который я никогда не забуду. Это дало сильнейшее ощущение эйфории и умиротворения, которые затмили всю боль и тревогу, копившиеся во мне с детства. В подростковом возрасте я был очень тревожным, и это первое употребление принесло мне такое чувство удовлетворения, которого я никогда раньше не испытывал. Это ощущение было настолько мощным, что ничто другое не могло сравниться.

Произошёл мощный выброс нейротрансмиттеров — гормонов настроения, таких как серотонин и дофамин. Это дало мне невероятные ощущения, сравнимые с самыми яркими моментами жизни: рождением ребёнка, покупкой квартиры или сильной влюблённостью. Эти ощущения, столь интенсивные и захватывающие, положили начало моей зависимости.

Сначала всё казалось под контролем. Я не был один — многие из моего окружения также употребляли. Это было так называемое "розовое употребление", когда кажется, что жизнь идёт прекрасно, и всё находится под твоим управлением. В районе, где я жил, наркотики были легко доступны, и не требовалось много усилий, чтобы достать их. Финансовых затрат тоже почти не было.

Однако вскоре стали проявляться проблемы. Моё поведение начало меняться, и окружающие это замечали. Отношения с родителями и учителями ухудшались, конфликты становились всё более частыми. Я больше не принимал никакой критики от взрослых и игнорировал любые попытки донести до меня важные вещи. Я отрицал свои проблемы, несмотря на то, что они становились всё более явными.

В тот момент у меня уже была сформировавшаяся компания старших ребят, среди которых были и бывшие заключённые — так называемые "авторитеты". Эти люди своим образом жизни показывали, что они "умеют жить", и я старался подражать им. К сожалению, я научился у них совсем не тому, чему следовало. Эти люди стали для меня примером, и вскоре я погрузился в мир, о котором раньше не имел никакого представления.

С первого момента я понял, что наркотики — это "моё". Это было именно то, чего я искал, даже не осознавая этого. В возрасте 15 лет я уже плотно сидел на тяжёлых наркотиках. Они стали для меня нормой жизни. Я не задумывался о том, что это разрушает меня и мою жизнь.

Употребление наркотиков давало иллюзию спокойствия и контроля над реальностью, которая в тот момент казалась мне крайне сложной и запутанной. С одной стороны, это был способ уйти от проблем, с другой — это создавало ощущение контроля над ситуацией, хотя на самом деле я давно его утратил. Постепенно наркотики вытеснили всё остальное из моей жизни. Я искал в них спасение от боли, страха и тревог, которые преследовали меня с самого детства.

На тот момент я ещё сохранял успехи в учёбе, но моё поведение резко ухудшилось. Я часто дрался, был агрессивным и вспыльчивым. Эти чувства — злость и агрессия — стали постоянными спутниками жизни. Наркотики временно заглушали боль, но потом всё возвращалось на круги своя. И с каждой новой дозой боль становилась только сильнее, а я всё чаще искал спасения в веществах.

Тогда я уже понимал, что наркотики стали неотъемлемой частью моей жизни. Я не мог без них, но продолжал убеждать себя, что контролирую ситуацию. Я обманывал себя, веря, что смогу остановиться в любой момент, но в глубине души знал, что это далеко не так.

Жизнь в активной зависимости

В начале моего пути с наркотиками всё казалось довольно безобидным. Я был уверен, что контролирую ситуацию, и что моё "розовое употребление" не приведёт к серьёзным проблемам. Наркотики были легко доступны в районе, где я вырос, и я практически не тратил деньги на их покупку. Всё казалось таким простым и лёгким: я и мои друзья употребляли, и нам казалось, что жизнь идёт своим чередом.

Однако со временем ситуация стала меняться. Я начал сталкиваться с трудностями в общении с окружающими. Прежде всего, ухудшились отношения с родителями. Мой отец был постоянно занят, и я не мог найти у него понимания. Он никогда не был строгим и всегда старался быть добрым папой, но это не помогало, потому что у него просто не было времени на меня. Моя бабушка покрывала меня, скрывая от отца сигареты и алкоголь, которые она находила у меня. Она видела, как я страдаю, и понимала, что мне больно, но, по сути, её попытки "сгладить" ситуацию только усугубляли положение. Это лишь увеличивало мою зависимость от наркотиков, потому что я знал, что, в конце концов, всегда могу вернуться домой, и меня "прикроют".

В это время я начал терять контроль над своей жизнью. Сначала это были только редкие конфликты с учителями и сверстниками, но вскоре всё переросло в постоянные проблемы в школе. Я перестал принимать критику и обратную связь от взрослых. Протестовал против всего: против родителей, против учителей, против системы, которую, как мне казалось, они пытались навязать. Я был категорически не согласен с теми убеждениями, которые они мне проповедовали.

На тот момент зависимость начала серьёзно влиять на моё поведение. Вещества дарили временное умиротворение, но сразу после эйфории приходила боль, чувство вины и тревога. Вскоре я понял, что нахожусь в цикле, который не могу контролировать: боль, употребление, временное облегчение, затем возвращение боли. Мой мозг зафиксировал эту дофаминовую петлю, и я больше не мог найти способа разорвать её.

В течение долгого времени мне удавалось обманывать родителей. Я убеждал их, что всё не так плохо, как они думают. Но в конце концов правда вышла наружу. Когда родители узнали о том, что я употребляю, они пытались разговаривать со мной, как со взрослым человеком, пытались достучаться до меня. Но на тот момент меня уже ничто не могло остановить. Состояние, которое давали наркотики, стало для меня важнее, чем отношения с родителями. Любые их попытки наладить диалог ничего не могли изменить.

Мой отец, несмотря на всё, старался поддерживать меня. Он всегда был добрым папой и никогда не был тем, кто наказывает или выносит строгие суждения. В этих отношениях "плохим полицейским" всегда была мама. Она кричала, плакала, устраивала истерики, но это только отталкивало меня. В итоге я стал уходить из дома на недели, пропадал где-то, а потом возвращался, но всё повторялось снова.

Я жил в постоянной внутренней борьбе. С одной стороны, наркотики приносили временное облегчение, но с другой — они разрушали мою жизнь. Я не мог выйти из этого круга самостоятельно, но продолжал отрицать, что у меня есть проблема. Это был период, когда я практически потерял контакт с реальностью.

Взаимоотношения с родителями и попытки диалога

Когда мать уезжала по делам в Китай, она присылала мне подарки, но это не могло восполнить той нехватки тепла и внимания, в которой я так нуждался. Я не принимал эти подарки, чувствовал себя брошенным и ещё больше замыкался в себе. 99% подарков, которые она присылала, летели в мусорку, потому что они не имели для меня никакой ценности. Мне не нужны были вещи, нужна была её любовь, внимание и забота. Но в тот момент я был настолько озлоблен, что не мог это принять.

Моя злость и обида на родителей со временем превратились в саморазрушение. Я перестал видеть смысл в том, чтобы заботиться о себе, и погружался всё глубже в употребление наркотиков. Это был мой способ протеста, способ показать им, что я не согласен с тем, как они пытаются меня воспитывать, что их любовь мне больше не нужна.

Моя зависимость превратилась в долгосрочный суицид — я медленно, но целенаправленно разрушал себя. На каком-то этапе это было неосознанно, но вскоре я начал понимать, что убиваю себя. Однако, даже осознавая это, я не мог остановиться. Наркотики стали для меня важнее всего: важнее родителей, важнее моих взаимоотношений с окружающими, важнее самой жизни. Я больше не принимал никаких советов или попыток вмешаться в мою жизнь — для меня было важно только то состояние, которое давали мне вещества.

Было и несколько попыток убить себя побыстрее. Но я хотел не просто совершить суицид, мои попытки были всегда в наркотических притонгах — местах, где толпами употребляют люди. Чтобы кто-то обратил внимание на эти места и покончил с ними. А за одно и обратил внимание на ребят, которые отчаянно нуждаются в помощи.

Борьба с зависимостью и религиозный опыт

Я начал понимать, что больше не могу продолжать в таком духе. Стал думать о том, как прекратить употребление наркотиков, но на тот момент не знал, как это сделать. У меня не хватало мужества признаться в этом ни себе, ни своему отцу. В какой-то момент, проходя мимо церкви, сам не зная почему, решил зайти внутрь. Это было странное событие, учитывая, что я воспитывался в казахской семье, где религиозные стереотипы играли определённую роль. Но на тот момент я больше не думал о стереотипах.

Я вошёл в церковь, сел на скамью и просидел там около двух часов. Я плакал, потому что чувствовал себя совершенно разбитым. Мне казалось, что я недостоин жить, что я как собака, которая не заслуживает ни любви, ни помощи. Это был момент крайнего отчаяния. Ко мне подошёл батюшка и спросил, что случилось. Я рассказал ему всё — о своей жизни, о том, кем стал, о том, как пытался несколько раз наложить на себя руки, но каждый раз что-то мешало мне это сделать. Бог, казалось, удерживал меня на этой земле, хотя я не понимал, зачем.

Батюшка предложил остаться у него в монастыре. Он отвёл меня в небольшую келью, где я жил около месяца. Монахи закрыли меня там, чтобы я мог пережить ломки, кормили, молились за меня. Это было трудное время, но я чувствовал себя в безопасности. Я даже покрестился в знак того, что хочу начать новую жизнь. Через месяц вышел из монастыря с твёрдым намерением никогда больше не употреблять наркотики.

Но как только я покинул стены монастыря, твёрдое намерение испарилось. Первое, что я сделал — пошёл к знакомому "барыге", и продал часы, которые украл в церкви. Я снова оказался в том же круге. Это был момент осознания, насколько трудно вырваться из зависимости. Это похоже на метафору человека, который поднимается по эскалатору, ступени которого едут вниз. Как только ты перестаёшь двигаться вперёд, тебя начинает тянуть вниз. Возвращение к старым моделям поведения происходит незаметно, и это приводит к рецидиву.

Мой образ жизни, мои убеждения привели к тому, что наркотики стали чем-то сверхценным. Вещества стали важнее всего — важнее родителей, веры, и даже Бога. Это и есть то безумие, в которое попадают зависимые люди. Это состояние неуправляемости, из которого невозможно выбраться самостоятельно. Я много раз пытался бросить наркотики, но каждый раз терпел неудачу. Было около 20 или даже 30 попыток, но все они заканчивались провалом.

Последней каплей для меня стала смерть моего друга. Мы были знакомы с ним с детства, и когда он умер у меня на руках, я понял, что в моей жизни что-то идёт совсем не так. Я пошёл домой, надеясь на помощь, но даже родители уже не верили в меня. Мне не открыли дверь, и я сутки сидел в подъезде, чувствуя ужасную боль — как физическую, так и эмоциональную. Я не плакал от жалости к себе, плакал от того, что не мог больше терпеть. Это был момент крайнего отчаяния.

Судьбоносная котлета

Самой последней точкой в моей жизни стала котлета. Почему я её так называю? Потому что именно этот момент стал для меня переломным, положившим начало моей трезвости. С того дня прошло уже 10 лет, но когда я вспоминаю этот эпизод, наворачиваются слёзы на глазах. Это было самое унизительное и отвратительное, что я когда-либо испытывал. Лучше бы меня унизили где-нибудь в тюрьме, чем пережить то, что произошло тогда.

После суток в подъезде я вышел и стоял под родительскими окнами, полностью разбитый и истощённый. Отец не мог это вытерпеть и дрожащей рукой, со слезами на глазах, протянул мне котлету через оконную решётку, сказал: "Поешь". Я был голоден, не ел уже несколько дней, и желание поесть было огромным, но я не мог взять эту котлету. Мне она просто не лезла в горло. Отец, видя моё состояние, продолжал настаивать, протягивая её мне, а я, взяв её в руки, вдруг понял, насколько я опустился. Я чувствовал себя настолько ничтожным, что не считал себя достойным даже этой пищи.

Эта котлета стала символом моего падения. В тот момент я осознал, что я — ничто, что полностью уничтожил себя и свою жизнь. Несмотря на жуткий голод, я не смог заставить себя съесть её. Это было нечто большее, чем просто отказ от еды. Это был символ моего внутреннего состояния, моего полного разочарования в себе.

Я умолял отца сделать для меня что угодно — отправить меня куда угодно, только чтобы вытащить меня из этого ада, в котором я находился. Мне было уже всё равно, куда я попаду, потому что единственное, что я понимал, — это то, что если ничего не изменится, я просто не доживу до следующей недели. Я бы точно умер.

Этот момент стал точкой невозврата. Я осознал, что либо я начну меняться прямо сейчас, либо всё закончится очень скоро.

Путь к реабилитации и осознание своей проблемы

Тогда моя мать сжалилась и вышла ко мне. Она сказала, что не взяла с собой телефон, как бы предупреждая, чтобы я её не грабил. Затем она отвезла меня в клинику, из которой я однажды уже сбежал. Мне там не нравилось — там били, кололи неизвестными препаратами, держали в жутком состоянии. Я не мог терпеть такое отношение, поэтому сбежал. Но на этот раз всё было иначе — я сам попросил о помощи.

Когда мы приехали в клинику, они не хотели меня принимать. Мать уехала, а я сидел на крыльце клиники около 5-8 часов, не зная, что делать. В конце концов они согласились меня взять, но с условием: если я хоть раз нарушу правила, не встану по сигналу или нагрублю кому-то, меня выгонят. Так я оказался в клинике снова, но уже с осознанием, что это мой последний шанс.

Несколько месяцев я провёл там, пытаясь выжить. А после выписки чётко понимал, что мне некуда идти. Я больше не мог вернуться домой, потому что не заслужил этого, не имел права просить денег на аренду квартиры или другой помощи, потому что знал, сколько украл из дома и сколько бед принёс своей семье. Я родом из обычной семьи, и те деньги, которые я похитил у них за годы своей зависимости, были для моей семьи неподъёмными. Я осознавал, что если вернусь домой, то снова начну употреблять.

На тот момент я ненавидел реабилитационный центр. Мне казалось, что там работают не те люди, которые могли бы помочь, а больные, разрушенные личности, от которых мне приходилось зависеть. Я понимал, что у меня нет другого выбора, кроме как оставаться трезвым, и для этого нужно было жить с этими людьми, работать с ними, учиться у них. Там у меня появился один хороший друг, Жомарт. Ему было около 40 лет, и, к сожалению, сейчас его нет с нами.

Однажды Жомарт решил сбежать из реабилитационного центра. Я чётко понимал, что если он сбежит, то, скорее всего, умрёт. Я догнал его и остановил. Этот момент заставил меня задуматься, что, возможно, я нахожусь в правильном месте. Несмотря на то, что не все методы центра мне нравились, я начал понимать, что они могут мне помочь. Когда Жомарт умер, я принял твёрдое решение, что сделаю всё возможное, чтобы как можно больше людей не погибали от этой гадости, от которой страдал и я сам.

Я решил учиться, потому что, оставаясь на месте консультанта в реабилитационном центре, я не смог бы изменить ситуацию глобально. Меня отпускали учиться заочно, и я получил высшее образование. Это дало мне возможность по-другому смотреть на реабилитацию, на помощь людям, которые страдают от зависимости. В то время многие люди, которые занимались моим лечением, исчезли. Кто-то уехал, кто-то сорвался, кто-то умер. Я остался один, но продолжил путь.

Я осознал, что если хочу помочь другим людям справиться с зависимостью, мне нужно создавать что-то своё, применять новые методики и подходы. Этот путь дал мне решимость изменить не только свою жизнь, но и жизни многих других людей, которые также как и я, потерялись в своём мире зависимости.

Создание реабилитационной программы

Когда я решил, что должен помогать другим людям справляться с зависимостью, я осознал, что просто работать консультантом в реабилитационном центре недостаточно. Мне нужно было создать нечто большее — программу, которая действительно могла бы помочь людям изменить свою жизнь, так как я сам смог изменить свою. Я решил взять всё, что узнал на собственном опыте и от других выздоравливающих людей, и разработать уникальную программу выздоровления.

Из личного архива Ракиша Ергужина

С самого начала я поставил цель: эта программа должна быть не просто реабилитацией. Люди, которые попадают в реабилитационные центры, уже знают, что наркотики — это плохо. Но этого знания недостаточно, чтобы раз и навсегда избавиться от зависимости. Нужно помочь человеку не только избавиться от вещества, но и полностью трансформировать его личность. Ведь самое сложное — это не просто прекратить употребление, а изменить своё мышление и поведение так, чтобы не вернуться к старым привычкам.

Я взял опыт десятков тысяч выздоравливающих людей, с которыми общался, а также наработки лучших специалистов в этой области, и на основе этого создал свою программу. Мы написали её так, чтобы она была ориентирована не на временную реабилитацию, а на долговременную трансформацию личности. Наша программа стала чем-то уникальным для Казахстана, и на ближайшие годы не будет аналогов. Мы используем такие методики, которые не применяются ни в одном центре Казахстана.

Мы не занимаемся просто лечением зависимости. Наша цель — трансформация личности. Я чётко понимаю, что для того чтобы человек навсегда расстался с веществами, ему нужно изменить свою личность так, чтобы он боялся потерять то, что он станет в результате этой трансформации. Это не просто работа над зависимостью, это глубокая работа с человеком, его мышлением и его убеждениями.

Мы применяем не только традиционные подходы, но и инновационные методики. В последние полтора года добавили в программу гипнотерапию, элементы когнитивно-поведенческой терапии и телесно-ориентированную терапию. Это позволило нам добиться более глубоких изменений в убеждениях наших клиентов и помочь им избавиться не только от зависимости, но в первую очередь от тех травм, которые привели их к ней.

Наша работа основана на добровольности. Каждый, кто приходит к нам, делает это по собственной воле. Мы не принуждаем никого и не ставим жёстких рамок. Мы действуем экологично, и наша цель — эффективная помощь людям. Программа даёт им выбор: они могут продолжить путь по 12 шагам, присоединившись к сообществам анонимных алкоголиков или наркоманов, или продолжить работу по нашей программе до конца, не обращаясь к 12 шагам. Но в любом случае, мы готовим их к вызовам, которые ждут их после реабилитации.

Создание этой программы стало для меня результатом долгого пути. Я собрал всё, что узнал о зависимости и о том, как люди могут изменить свою жизнь. И я рад, что теперь могу помочь другим пройти этот путь к свободе и здоровью.

Влияние окружения на выздоровление

Когда я начал серьёзно заниматься выздоровлением и помогать другим людям, то понял, насколько важно окружение для того, чтобы человек мог оставаться трезвым и вести здоровый образ жизни. В момент, когда я только вышел из реабилитационного центра, я осознал, что не имею права возвращаться домой и не имею права просить помощи у своих близких. Это было время, когда я должен был заслужить право на доверие, на возвращение в нормальную жизнь. И именно в этот момент я оказался один. Окружение, которое поддерживало меня во время употребления, исчезло.

Из личного архива Ракиша Ергужина

В то время, когда я только начинал путь к выздоровлению, среди моих знакомых практически не было успешных людей. Вокруг меня были люди, которые также страдали от зависимостей, многие из них уже потеряли свою жизнь или были на грани этого. Мои старые "друзья" исчезли один за другим. Это заставило меня понять, что старое окружение было частью моей проблемы. Я должен был найти новое окружение, которое могло бы поддерживать меня в трезвости, в стремлении к новой жизни.

Но даже после реабилитации это было нелегко. Я всё ещё находился в центре, в окружении тех, кто также боролся с зависимостью. Среди этих людей были те, кто срывался, кто возвращался к старым привычкам, а затем вновь проходил лечение. Это заставило меня осознать, что выздоровление — это процесс, который нельзя остановить. Если ты перестаёшь двигаться вперёд, тебя начинает тянуть вниз, обратно к старым моделям поведения.

Мне пришлось учиться жить заново, но в этом процессе я также начал помогать другим. Важно было создать вокруг себя новое окружение, людей, которые были бы для меня примером, которые уже прошли путь выздоровления и знали, как оставаться трезвыми. Это было нелегко. Но именно окружение играет ключевую роль в процессе выздоровления.

Со временем я понял, что для многих людей, которые борются с зависимостью, новое окружение становится основой их успеха. Это могут быть терапевты, другие выздоравливающие, люди, которые понимают, через что ты проходишь, и которые не позволят тебе вернуться обратно. Мы создали вокруг нашей программы такое сообщество, где каждый поддерживает друг друга. Ведь выздоровление — это не только внутренний процесс, но и результат взаимодействия с теми, кто тебя окружает.

Когда я начал работать с другими зависимыми, я старался донести до них эту мысль — старое окружение не поможет вам оставаться трезвыми, и если вы хотите изменить свою жизнь, вы должны найти новое, здоровое окружение. Это стало одной из основ нашей программы: создание здорового социального окружения, где каждый может чувствовать себя поддержанным.

Я продолжаю видеть, как люди, которые меняют своё окружение, меняют и свою жизнь. Это один из важнейших факторов успешного выздоровления. С каждым новым выздоравливающим, который приходит к нам, я убеждаюсь, что окружение — это та сила, которая может либо разрушить человека, либо помочь ему подняться на новый уровень.

Инструменты, которые работают

Одним из важных нововведений в реабилитационной программе стала телесно-ориентированная терапия. Я глубоко убеждён, что для полноценного выздоровления человеку нужно работать не только с разумом, но и с телом. Телесно-ориентированная терапия помогает людям глубже понять свои травмы и найти способы работать с ними. Этот метод позволяет добиться глубинных изменений в убеждениях и поведении наших клиентов, что способствует их долгосрочному выздоровлению.

Телесно-ориентированная терапия основана на концепции, что тело помнит все переживания и травмы, которые человек испытывал на протяжении жизни. Каждый опыт откладывается в теле в виде так называемого "мускульного панциря". Этот панцирь формируется у каждого человека, который имел травматические события в своей жизни, и через него тело удерживает стресс и боль. Телесно-ориентированная терапия позволяет работать с этим панцирем, освобождая тело от накопленного напряжения и восстанавливая баланс между телом и разумом.

Этот метод был вдохновлён работами Райха, который считал, что каждый человек записывает свой жизненный опыт в своём теле, и что тело "помнит" всё. Поняв это, мы решили попробовать внедрить телесно-ориентированную терапию в нашу реабилитационную программу, и начали с создания небольшой группы для исследований. Мы провели несколько сеансов с нашими пациентами, и результаты оказались впечатляющими. Мы смогли увидеть, как через работу с телом люди начинали лучше понимать свои внутренние процессы и быстрее справляться с зависимостью.

Телесно-ориентированная терапия не лечит зависимость напрямую, но она помогает справляться с её причинами. Работа с телом помогает человеку идентифицировать скрытые травмы, которые часто становятся триггерами для возвращения к употреблению. После идентификации этих травм мы уже можем работать с ними через разговорную терапию или гипнотерапию.

Мы также добавили в программу элементы гипнотерапии, которые работают в сочетании с телесно-ориентированной терапией. Эти методы позволяют быстрее достичь раппорта с пациентами, а также добиваться более глубоких изменений на уровне убеждений и поведения. В отличие от классической реабилитации, наша программа помогает человеку полностью трансформировать свою личность, а не просто избавиться от зависимости на время.

Наши исследования показали, что работа с телом помогает людям гораздо быстрее осознать свои внутренние проблемы и справиться с ними. Мы продолжаем развивать этот метод и внедрять его в нашу программу, чтобы дать нашим пациентам ещё больше возможностей для восстановления и трансформации.

Я планирую в будущем опубликовать научную статью о телесно-ориентированной терапии и её влиянии на выздоровление от зависимости. Это важный шаг вперёд в области лечения зависимостей, и я рад, что мы можем предложить нашим пациентам методики, которые помогают им не просто избавиться от зависимости, но и стать новыми, более осознанными людьми.

Подпишитесь на наш Telegram-канал и узнавайте новости первыми!