Как развивается геология в Казахстане
Недавно аксакалы геологоразведки встретились за круглым столом, чтобы поделиться своим видением, как изменить ситуацию по открытию новых месторождений в Казахстане. Организатором мероприятия стали НПП РК «Атамекен» и Ассоциация предпринимателей Ассамблеи народа Казахстана, сообщает ИА El.kz.
Как подсчитал глава комитета геологии министерства промышленности и строительства РК Ерлан Акбаров, в нашей стране на геологоразведку направляется 8 долларов на квадратный километр, тогда как в соседних странах этот показатель в три, а то и десять раз выше: в России – 25, в Узбекистане – 98 долларов США. А в Австралии, в Канаде и США – более 200 долларов.
При этом Казахстан входит в первую десятку крупнейших государств мира, занимая девятое место по территории.
Еще в прошлом году, обращаясь с Посланием в народу страны, Президент РК Касым-Жомарт Токаев подчеркивал, что необходимо незамедлительно менять подходы в георазведке, чтобы раскрыть потенциал в данной отрасли и обеспечить приток дополнительных инвестиций. Он поручил предоставить приоритетное право на недропользование компаниям, которые вкладывают собственные в средства в геологическое изучение.
Президент подчеркнул, что многие месторождения полезных ископаемых в Казахстане исчерпываются, и Казахстану в этом направлении необходимо активизировать работу.
По данным главного геолога страны, недропользователи получили на территории Казахстана 2,5 тысячи лицензий. Но они работают в основном на крупных месторождениях, не желая вкладывать ресурсы в разведку новых. Как результат, из 15 осадочных бассейнов разрабатываются только 5, а остальные 10 относятся к малоизученным.
Лишь 15% проектов «выстреливают» в геологоразведке
Доктор геолого-минералогических наук, академик Национальной Академии наук Казахстана Серикбек Даукеев отметил, что более 60% ВВП страны складывается благодаря работе месторождений. От них зависит и жизнедеятельность около 70% городов и сел страны.
«Мы должны это учитывать, потому что через 10-15 лет истощение минеральной сырьевой базы, невосполнение запасов приведет к полному краху не только этих поселков, не только этих городов, но и экономики всей страны. Это вопрос национальной безопасности», - подчеркнул он.
При этом в геологии для того, чтобы пройти путь от общей геологической съемки до этапа добычи необходимо пройти ряд этапов, среди которых – съемка, региональная, поисковая, поисково-оценочная, разведочная работа, детальная разведка, подготовка месторождения к добыче, и сам процесс добычи. Весь этот период составляет 10-15 лет, а коэффициент удачи – 15%, но эти 15% коэффициента удачи окупает все, и поэтому бизнес вкладывает эти средства.
А задача государства – проводить съемку, региональные, поисковые работы и выявлять месторождения.
Почему недропользователям не выгодно вкладываться в ГИН в Казахстане
Заместитель Председателя Ассоциации Казахстанская ассоциации организаций нефтегазового и энергетического комплекса «KAZENERGY» Узакбай Карабалин подчеркнул, что основные месторождения углеводородов находятся на территории шести областей Казахстана. Более 90% запасов нефти сконцентрированы в 15 крупных и крупнейших месторождениях, и половина этих запасов – в двух гигантских месторождениях, Кашаган и Тенгиз.
«Практически все эти месторождения, за исключением трех гигантов, находятся в «зрелом» возрасте, на стадии истощения. Добыча нефти в некоторых регионах Актюбинской и Кызылординской областей снижается, достигая уровня 8-12% в год. Это означает, что в недалеком будущем нефтегазовая индустрия в этих регионах с хорошей развитой инфраструктурой, нефтегазовой инфраструктурой, обладающей большим ресурсом квалифицированных нефтяных кадров, и, как утверждают специалисты, обладающие еще значительными перспективами обнаружения новых углеводородных ресурсов, придет упадок», - подытожил он.
Не секрет, что геологическое изучение недр (ГИН) является достаточно дорогостоящим мероприятием, обременительным в том числе для бюджета государства. Поэтому законодательством предусмотрена возможность привлечения на эти работы частных инвесторов.
«Но в существующем виде ГИН есть ряд проблем. Например, инвесторы, затратившие собственные средства на высокорисковый проект по ГИН, в случае выявления перспективных нефтегазоносных структур, не имеют гарантии на получение контракта на разведку и добычу или возмещение своих средств», - пояснил эксперт.
Так, в ЕвразЭС и СНГ уже действует практика выдачи единой лицензии на геологическое изучение недр, разведку и добычу при предоставлении территории на освоение. Такой опыт действует как в России, так и в Узбекистане.
«В Армении лица, получившие право на геологическое изучение недр, в целях добычи полезных ископаемых, имеют право получить в первоочередном порядке право на добычу полезных ископаемых. В Беларуси недропользователи имеют право на первоочередное получение горного отвода для добычи полезных ископаемых и использование геотермальных ресурсов недр. И при этом разведка является стадией ГИН», - подчеркнул Узакбай Карабалин.
Благодаря такой практике в Узбекистане за последнее время в одном только Устюрском регионе открыто 20 месторождений углеводородного сырья, начальные запасы которых по состоянию на первое января 2022 года составили 520 миллиона тонн условного топлива, или 82% от общих запасов по Устюртскому региону.
Доверяй, но проверяй
Академик, доктор геолого-минералогических наук, лауреат Государственной премии РК в области науки и техники им. Аль-Фараби Герой Жолтаев напомнил, что в Казахстане выдаются два типа лицензий: на геологическое изучение и контракт на разработку месторождений.
«Во-первых, при выдаче лицензий надо указывать на обязательное проведение региональных сейсмических работ 2D. Без нее ни один объект на глубине не выявишь, перспективно на нефть и газ. Во-вторых, по результатам геологических исследований надо проводить государственную экспертизу на качество и на достоверность информации. А то многие по геометрическим и математическим данным составляют отчет, практически не тратят ни копейки, и сдают его. А государство теряет три года, пока он держит этот участок. Этого нельзя допускать», - подчеркнул академик.
Поэтому он убежден, что при предоставлении приоритетного права на недропользование необходимо четко обозначать условия и вести государственную координацию.
Так, например, на его практике не раз были случаи, когда недропользователи не желали бурить в перспективных местах, где могли быть найдены новые ресурсы, так как их устраивала и текущая прибыль. На дополнительные издержки они идти не хотели.
«Наши три нефтяных гиганта во внутренней экономике обеспечения нефтепродуктами практически не участвуют. Мы зависим от других месторождений, которые находятся на суше, но запасы истощаются, а инвесторы не вкладывают свои деньги в расширение своих территорий вглубь и вширь», - пояснил он.
Будучи членом ЦКР (Центральной комиссии по разработке нефтяных и газовых месторождений), в Кенкияке на месторождении CNPC была проведена сейсмика, в результате которой ниже определенной по лицензии глубины имеется риф Дивонского возраста.
«Это наиболее перспективный объект. Каждый раз мы рекомендуем бурить туда скважину. Недропользователь согласен, что там перспективы есть, но не хочет. Потому что прибыль, поступающая по этому горизонту, их устраивает. Они не хотят тратить свои деньги, но страдает государство. Там есть перспективный актив, а изучать не хотят, что тормозит в целом развития отрасли. Это надо исправлять», - поделился мнением Герой Жолтаев.
По его словам, аналогичная ситуация была и на месторождении Курмангазы 10 лет назад. Объем добычи уменьшается, но недропользователи, получая прибыль, не заинтересованы в разведке новых месторождений.
«Есть и некая несогласованность в этом вопросе государственных органов. Лицензию государственного изучения дает комитет геологии, лицензию на разведку – министерство энергетики. Эти два министерства, находясь в одном государстве, должны выработать единый подход», - считает эксперт.
По его мнению, проводить разведку за счет НИОКР неприемлемо.
«Я был одним из участников разработки идеи о внедрении НИОКР. Объект объекту рознь, масштабы разные. Поэтому, в зависимости от масштабов, от потребностей, от возможностей компаний надо дифференцированно их обязать выделить ежегодно 8-10, а то иногда до 20% разведку, и производить ее за свой счет, вести расширение и вглубь, и вширь. Иначе мы не добьемся успехов», - отметил Герой Жолтаев.
«Переезды» профильного госоргана
Президент Ассоциации «Казахстанское Общество Нефтяников – Геологов» (КОНГ), доктор геолого-минералогических наук Балтабек Куандыков убежден, что порядок в этой сфере начнется тогда, когда комитет геологии перестанут перебрасывать из одного ведомства – в другое.
«Геологическое изучение недр Казахстана координирует комитет геологии. На протяжении последних 15-20 лет его 13 раз перебрасывали из одного министерства в другое. Они не успевали познакомиться с министром, который курирует комитет геологии, как у них появлялся другой министр. В последний раз в течение одного года их трижды перебрасывали: они были в составе министерства экологии, геологии и природных ресурсов, затем из передали в министерство индустрии, потом создали министерство промышленности и строительства», - подчеркнул президент ассоциации КОНГ.
В этих условиях невозможно работать планомерно, составлять планы, добиваться их реализации.
«Второе – плачевное состояние отрасли. Президент каждое свое обращение народу Казахстана начинает с усиления и упорядочивания геологоразведочных работ. Мы через пару лет довести объем добычи нефти в Казахстане до 100 миллионов тонн, но мы на сегодняшний день до 105 миллионов тонн нефти можем добывать, это «потолок». Такой же объем газа. Их надо постоянно восполнять, поддерживать», - уточнил он.
Так, в Кызылординской области каждый год добыча нефти уменьшается почти на один миллион тонн. До 80-х годов прошлого века она ориентировалась на сельское хозяйство. После открытия первого Кумкольского месторождения область ориентируется на нефтегазовую отрасль.
«Там построена хорошая инфраструктура, подготовлен хороший кадровый состав для обслуживания нефтяных газовых месторождений. Если такими темпами мы будем идти в Кызылординской области, грубо говоря, через лет 10 там нефть закончится, и куда мы денем этих людей? Этот потенциал, который сегодня есть, и инфраструктуру, которую построили? Нефтепроводы, газопроводы, асфальтированные дороги по промыслам, сервисные компании, людей. Почти половина этой области сейчас ориентируется на нефтегазовую отрасль», - подчеркнул Балтабек Куандыков.
В Мангистауской и Актюбинской областях тоже наметилась тенденция снижения добычи нефти.
«Так, например, моногород Жанаозен с более чем 120 тысячным населением ориентируется на одно месторождение, Узеньское. Но оно вечным не будет. Куда мы потом этот народ, город со всей инфраструктурой денем? Не всех же переведем в Актау. Поэтому недавно аким нас попросил определить направление поисковых работ не только на суше, но и на шельфе Каспийского моря в том районе», - пояснил эксперт.
Восполнение запасов нефти должно быть вопросом номер один для экономики Казахстана, подчеркнул он. Глава государства давал поручение увеличить изученность территории страны с 1,5 до 2,2 миллиона квадратных километров.
По мнению главы КОНГ, в связи с тем, что в течение трех лет инвесторы вкладывают средства в изучение участков, а далее у них нет никаких прав и после этого периода государство организовывает аукционы или тендера на наиболее интересные выявленные участки, инвесторам необходимо дать какие-то привилегии, чтобы они были в этом заинтересованы.
«Поэтому инвесторам после того когда они сдадут отчет государству, нужно дать, например, один год для подготовки своей заявки на продолжение разведочных работ на тех участках, где они проводили геологическое изучение недр», - подчеркнул он.
По его словам, в 1993 году, благодаря усилиям руководства страны, был создан консорциум ведущих мировых компаний, которые в мире входят в первую десятку нефтедобывающих компаний – Chevron, Shell, Exxon Mobil и другие. Но они пришли только потому, что им было гарантировано, что выделение первоочередных блоков после того, как они проведут исследования на территории более 100 тысяч квадратных километров на Каспийском море.
«Только после этого они начали вкладывать деньги и работать. И благодаря этим работам мы все хорошо знаем, что сегодня в Казахстане добывается 90 миллионов тонн, благодаря чему наша страна стала узнаваемой во всем мире. Тогда не было Кодекса о недрах и недропользовании, но на уровне Указа президента, который был подтвержден парламентом, было гарантировано выделение блоков после проведения геологического изучения недр. Поэтому я думаю, что этот опыт можно распространить на уточнение и внесение дополнения в существующий Кодекс», - считает Балтабек Куандыков.
В ближайшие 15 лет в Казахстане закончатся все запасы ресурсов на нефтяных месторождениях
Однако доктор геолого-минералогических наук, генеральный директор «Kalamkas - Khazar Operating» Курмангазы Исказиев такого мнения своих коллег не разделяет. По его словам, приоритетным правом на геологическое изучение недр невозможно поднять ресурсную базу.
Это связано с тем, что данная работа требует очень крупных финансовых вложений.
«Например, в нефтяной сфере для того, чтобы прогнозировать палеозойские отложения с учетом структурного строения пластов, необходимо проводить сейсморазведку с низкочастотной вибрационной установки от 1,5 Герц. У кого есть такое? Для частников это очень дорого», - отметил эксперт, подчеркнув, что в этот процесс должны быть вовлечены национальные компании.
С учетом технологии сейсморазведки, по нефтяным участкам потребуется изучение недр на глубине от 5 до 9 километров. С этим справятся только государство и крупные нефтегазовые компании.
И если государство проведет геологическое изучение недр, то следующим шагом должен быть выпуск оборудования для геологоразведочных работ, локализация производства.
Эксперт подчеркнул, что отсутствует координация в геологоразведке. Сегодня эти вопросы сосредоточены в трех профильных министерствах, но в итоге комплексным недропользованием и геологоразведкой почти никто не занимается.
«Особое внимание необходимо уделить развитию геологии как науки. Начиная с 1993 года не был проанализирован, систематизирован и обобщен ни один материал как в вопросах твердых полезных ископаемых, так и воды. Мы и эту часть упускаем», - подчеркнул эксперт.
Кроме того, за годы независимости распалась геологическая наука.
«У нас есть геологическая наука, но она не консолидирована. Геологи сидят в разных консалтинговых компаниях, а это влияет на обобщение геологических материалов, науки, осмысление», - уточнил он.
Отдельно он остановился на нефтяных запасах по нефти.
“У нас по категории ABC-1 – 2,9 миллиарда тонн. Но почти 86% приходится на три крупнейших проекта – Тенгиз, Кашаган, Карачаганак. Если взять остальные месторождения, кроме этих трех гигантов (ОзенМунайгаз, Мангыстау Мунайгаз, Актюбе Мунайгаз, Кызылординская, Актюбинская области), при среднем уровне годовой объем добычи на них находится в пределах 32-35 миллионов тонн из 86 миллионов тонн по республике, и в ближайшие 15 лет закончатся все запасы», - отметил Курмангазы Исказиев.
Ресурсы пополняются только за счет разрабатываемых месторождений, но на практике нередко выходит, что разрешение на работы выдает министерство, и этот вопрос не согласован с акиматом. В итоге выясняется, что данные земельные участки имеют сельскохозяйственное назначение.
«Выдали разрешение на разведку прииртышского осадочного бассейна. Туда пошел частник, пробурил скважину, но не может сделать сейсмику, потому что рядом сидит сельскохозяйственник, который не дает делать на своей территории. Так было и в контракте по Тайсогану в «Эмбамунайгазе», где были затрачены огромные деньги на сейсморазведку, но пробурить скважину ему не дали. Если государство дает контракт на недропользование, то он должен спокойно пройти все эти общественные слушания, и это тоже надо решать», - подытожил он.
Подытоживая обсуждаемый вопрос, вице-министр энергетики РК Асхат Хасенов считает, что при разрешении на ГИН обязательно должны быть 2D обязательства, чтобы не было спекуляции и концентрации ресурсов в руках одних компаний. Здесь же возникает и коррупционная составляющая.
«Может быть, механизм аукциона не идеальный, но он сегодня работает. По крайней мере, при предоставлении права недропользования по углеводородам. Мы считаем, что важно устанавливать для лицензии на ГИН четкие обязательства, это должна быть какая-то минимальная программа работ», - резюмировал он.
Читайте также:
