Как бежавшие от мобилизации россияне обустраиваются в Казахстане
Два месяца назад через многочасовые очереди в Казахстан прорвались около 400 тысяч россиян. Что ждало их дальше? BBC рассказал о нескольких историях уехавших и тех, кто встретил их на новом месте, передает ИА El.kz.
Дагыл с Алтая
Еще недавно Дыгыл, оперативник погранслужбы ФСБ на Алтае, не мог представить, что окажется в Алматы и будет работать психотерапевтом онлайн. О службе он мечтал с юности. Вырос в Тыве, поступил в московский Голицынский погранинститут ФСБ. Там получил специальность психолога и в 2014 году отправился защищать границу с Монголией в Алтайском крае. О работе рассказывает сдержанно: занимался "ведением агентурного аппарата со всеми вытекающими".
Именно жена уговорила его уехать от мобилизации: "Ты мне мертвый не нужен. И детям ты мертвый не нужен".
Дыгыл и сам не собирался "за ленточку": "Не хотел бы никого убивать и сам бы не хотел быть убитым за идеалы тех, чьи взгляды противоположны моим. Я бы не хотел быть участником этого преступления". С мыслью "за родину надо жить, а не умирать" уехал в Алматы.
К такому выводу пришли и многие его соотечественники. По разным оценкам, после 21 сентября из России сбежали около 700 тысяч, а то и миллион человек. Из них 400 тысяч въехали в Казахстан, говорят в местном минтруда.
Магомед из Ростова-на-Дону
В синюю дорожную сумку 24-летний Магомед Гайсаев сложил в основном книги. Гиппократ, "Этика и общая медицина", "Тайная мудрость человеческого организма" сбежавшего от советской власти во Францию Абрама Залманова, учебники по педиатрии и психотерапии.
С этой сумкой Гайсаев, врач-педиатр из Ростова-на-Дону, 25 сентября сел в поезд до Оренбурга. Через два дня он уже был в степи возле КПП. Тысячи людей ждали своей очереди, разложив на пожухлой траве рюкзаки и туристические коврики.
Молодой врач едва успел обогнать свою повестку. Когда мать обнаружила ее в ростовском почтовом ящике, он уже из казахстанского Актобе рассылал резюме по чатам для релокации медиков.
Казахстан стал главным направлением для побега по очевидным причинам: наземная граница протяженностью 7,5 тыс. километров, россиян пускают по внутреннему паспорту, можно спокойно жить три месяца, а потом получить ВНЖ.
Для многих это первая, максимум вторая заграничная поездка. Магомед впервые в жизни полетел на самолете из Актобе в Алматы, где нашел работу педиатром. Программист Никита из Бурятии давно мечтал уехать из России, но за всю жизнь успел побывать только в Турции.
Никита из Улан-Удэ
Когда объявили мобилизацию, Никита гостил у своей девушки в Еравне - район в 300 км от Улан-Удэ. Первые автобусы с мобилизованными выехали в столицу республики в десятом часу вечера. Колонны шли и утром, когда Никита мчал из Еравны в Красноярск, чтобы успеть на поезд до Петропавловска.
Никита коротко формулирует еще одну важную причину уехать именно в Казахстан: "азиатское население". Бывший оперативник ФСБ Дыгыл прямо говорит, что в Алматы ему комфортнее, чем в России.
В алматинском такси Дыгыл объясняется по-казахски: водитель принимает его за местного. "Это, как и тувинский, тюркский язык, и я уже что-то понимаю, - объясняет он. - Я здесь сливаюсь с толпой".
Глава фонда "Свободная Бурятия" Александра Гармажапова, вместе с коллегами помогала землякам выехать, а потом адаптироваться в Казахстане. Ее удивило, что на первую встречу фонда в Астане пришли 60 человек, 59 из которых были этническими бурятами - при том, что в самой республике их только 30%.
Генетически заложенная функция
Бизнесмен Александр из Бурятии шутит, что с начала мобилизации у него "неожиданно появилось много родственников". С сентября он по несколько раз в день звонит казахским друзьям: "Приехал брат, дядя, племянник, надо прописать". Друзья, не задавая вопросов, регистрируют у себя по три-четыре "родственника".
Просьб помочь - с жильем, документами, контактами ведомств - было так много, что Александр создал телеграм-чат: "Ребят, чем смогу - помогу. С жильем проблемы, но, думаю, найдём варианты для вас. Берегите себя".
В поисках "вариантов" Александр колесит по Астане вместе с Александрой Гармажаповой. Шелтер для уехавших планируют открыть на деньги фонда "Свободная Бурятия", но приютить готовы не только бурят.
Олжас, предприниматель из Астаны, называет помощь вынужденным переселенцам "генетически заложенной у казахов функцией". "Бабушка рассказывала, как в 1930-е к ним в деревню привезли ингушей. Первую ночь они сидели буквально в степи, накрывшись ковром. Потом каждая местная семья взяла себе несколько человек. Те удивлялись: пугали, что везут к людоедам, а тут нормальные люди".
Во время сталинских репрессий в Казахстан сослали больше 100 тысяч дальневосточных корейцев, около полумиллиона немцев, десятки тысяч месхетинцев, чеченцев, ингушей, поляков, литовцев - представителей около 60 народов. К середине Второй мировой тут жили больше миллиона "спецпереселенцев" и еще полмиллиона эвакуированных.
Они вспоминали, что местные быстро смекнули: приехавшие - "лишенцы, а не враги", и стали помогать. "Добрый казах в ауле Майбулак, у которого было шесть или семь баранов, постоянно нас угощал", "казахские соседи делились всем, что имели", - рассказывали историкам депортированные поляк и кореянка.
Педиатру Магомеду удалось снять в Алматы койко-место в импровизированном общежитии для уехавших от мобилизации. Четырехкомнатная квартира на нижнем этаже пятиэтажки из силикатного кирпича сдается примерно за 60 тысяч рублей. За койку - в комнатах живут по двое - Магомед платит около 11 тысяч.
В больших городах наплыв россиян видно невооруженным глазом, и это может сбить с толку. На самом деле местная экономика гораздо крупнее соседних, поэтому и беглецы, и их деньги для нее - капля в море.
Казахстан легко "переварит" сбежавших от мобилизации, уверен директор исследовательского центра Talap и зампред одной из трех парламентских партий страны Рахим Ошакбаев. Из 400 тысяч прибывших в Казахстан после 21 сентября 320 тысяч уже выехали, говорят в местном минтруда. По оценке Ошакбаева, в итоге в стране останется около 10-15 тысяч.
Возможно, кто-то вернется в Россию. Но ни один из собеседников Би-би-си на родину пока не собирается. Программист Никита "не горит желанием" ехать обратно по "объективным причинам": "Не хочу убивать и не хочу умирать". Дыгыл, который раньше мечтал охранять границы России, теперь видит будущее только за ее пределами. Хотел бы увезти детей в США или Канаду, "там перспективы и свобода слова".
Врач Магомед из Ростова-на-Дону тоже сразу понимал, что уезжает надолго. Возвращаться не видит смысла.
