Жизнь жителя Алматы Евгения Филиппова рухнула в тот момент, когда его супруга Екатерина Филиппова погибла после экстренного кесарева сечения. В этом интервью мы поговорили с ним о деталях, которые остались неразгаданными и привели к трагическому исходу. В истории, полной таинственных обстоятельств и странных решений медицинских работников, Евгений рассказывает о том, как его жена была госпитализирована в городской родильный дом №5, как ее состояние ухудшилось и почему ее перевели в другую больницу. Но самая удивительная часть этой истории – это действия после операции, которые оставили его без ответов. Почему была экстренная операция и что так и осталось неразгаданным?
— Здравствуйте, Евгений! Пожалуйста, расскажите о том, кто вызвал скорую медицинскую помощь? Каковы были первоначальные симптомы, которые заставили вызвать скорую и почему вашу супругу госпитализировали в городской Родильный дом №5?
— Супруга вызвала скорую помощь, не могла сесть, лечь, говорила, что жжет в желудке и отдает в спину. Это было в половину второго ночи. Приехала скорая помощь, хорошо помню, что фельдшера измерили ей давление. Давление было 110 на 70 и это было ее рабочее давление. Затем сказали, что повезут ее в родильный дом. Мы планировали рожать в роддоме на Басенова и мы попросили, если везти, то туда. Они сказали, что у них есть какой-то приказ и везут они только по месту прописки… .
У нас маленькие дети, поэтому я не смог поехать с супругой и остался дома. Когда увозили, она была в нормальном состоянии, не падала, не было головокружения и прочего. Заболеваний тоже никаких не было. За неделю до этого она лежала в «пятерке» (прим. роддом № 5), набегалась с детишками, и заболел шов в низу живота. Она отлежала там четыре дня, ее проверяли, взяли анализы, было все хорошо и ее выписали. Никаких нареканий к ее здоровью со стороны медиков пятого роддома не было. В целом тоже она ничем не болела и не жаловалась ни на что. Мы вместе ездили на УЗИ, сдавали необходимые анализы.
Ей было 36 лет, она была беременна третьим ребенком. Если бы было плохое здоровье, то мы бы не пошли на третью беременность. И с момента предыдущей беременности прошло пять-шесть лет, поэтому со здоровьем все было в порядке.
— Когда вы узнали о том, что ваша супруга была переведена в Городской перинатальный центр? Кто именно сообщил вам об этом, и были ли объяснения, почему ее перевели?
— В два часа ночи супругу увезли на скорой в роддом, как мне сказали фельдшера. На следующее утро мы с детьми ездили по делам, связи с супругой не было, телефон был отключен, меня это начало настораживать и я еду в роддом. Время было 12 часов. Потом мне сказали, что ее перевели в перинатальный, там два здания рядом. Позже мне сообщили, что супруге сделали вынужденное кесарево, а мама, и ребенок находятся в тяжелом состоянии в реанимации. Затем кто-то из врачей обратился ко мне и сказал, что меня заведующий вызывает к себе. Это меня тоже насторожило, ведь просто так заведующие к себе не вызывают, учитывая, что это роддом и там сотни рожениц и детей, каждого не будут вызывать. Во время нашей беседы заведующая начала мне говорить, что у супруги якобы что-то не так с головой, говорить о детских травмах, на которые она никогда не жаловалась.
— Вы упоминали в своем посте, что вашу супругу экстренно прооперировалали (кесарево сечение). Пожалуйста, расскажите более подробно о причинах операции.
— Я даже не знаю, почему они экстренно оперировали, этот вопрос я хотел бы задать врачам. Я так полагаю, из-за того, что ее состояние было крайне опасное, они спасали ребенка. Но приехала-то она туда сама, и когда вдруг она оказалась в том состоянии, что потребовалось кесарево? Причем экстренно, в 10 утра, как я видел в документах. Этот вопрос до сих пор остается загадкой и его нужно расследовать. Аудио и видеозаписи никто не изымает, я уже вторую неделю пытаюсь их получить, потому что их словам и документам я не доверяю. А на видео было бы видно, на каком состоянии привезли, в каком состоянии перевели, ходила ли она сама или ее уже катили. Может быть, что после укола сработала аллергическая реакция? То есть, к ним очень много вопросов, но никто на них не дает ответы. Факт в том, что никто не возбуждает дело и не изымает улики. Уже писали письма и прокуратуру, и в генеральную прокуратуру, и в департамент Комитета медицинского и фармацевтического контроля. В медконтроле сказали, что они этим не занимаются, а только бумаги смотрят. В общем, такое подозрение, что они пытаются что-то скрыть.
— Вам сообщали о состоянии вашей супруги в Городском перинатальном центре, что оно якобы было стабильным без изменений. Какие конкретные сообщения вы получали, и как часто вы общались с медицинскими работниками за время госпитализации?
— Да, я постоянно звонил, интересовался, мне дали городские номера реанимационных отделений – и детских, и взрослых. Я звонил и мне говорили, что состояние стабильное, но тяжелое. Почему они их держали эти сутки, потеряв время, я не знаю.
— Когда и как вы узнали о решении о транспортировке вашей супруги в Городскую клиническую больницу №7? Кто именно сообщил вам об этом решении?
— Заместитель заведующей, Гаухар, мы с ней были на связи, обменялись контактами, и она всегда отвечала на звонки. Она и позвонила мне ближе к вечеру второго июня, часов в пять и сказала, что нужно делать КТ (прим. компьютерная томография) или МРТ (прим. магнитно-резонансная томография) головы, опять же ссылаясь на какие-то детские травмы, которые супругу не беспокоили. Я начал поднимать связи, узнавать и через час она звонит снова со словами, что они провели консилиум, но непонятно кто в нем участвовал и принимает такие решения, причем поздно.
Гаухар мне сказала, что они приняли решение о том, что ее можно транспортировать, тут же нашли транспортировку, хотя до этого говорили, что это невозможно. И они повезли ее в Городскую клиническую больницу №7 (далее ГКБ №7), часов в 22:00 вечера, может, позже, потому что туда они приехали только чуть после 23:00 часов.
— Пожалуйста, расскажите о консилиуме врачей, который состоялся после проведения КТ в Городской клинической больнице №7. Какие были споры и разбирательства между заведующими Перинатального центра и ГКБ №7 на юридические темы, и какие решения были приняты на этом консилиуме?
— Супругу привезли в ГКБ №7, уже все были «на ушах», было воскресенье. Как обычно, по выходным у нас в Казахстане работают только дежурные врачи. Это проблема, которая тянется с Советского Союза. Но тогда там было много врачей, сделали быстро КТ головы, КТ брюшной полости и сказали, что у нее отек мозга. Затем из кабинета КТ ее перенесли в реанимацию, туда же зашли врачи, закрылись дверь и через стенку были слышны их крики. Заместитель заведующей ГКБ №7 громко кричал, и было понятно, что он был чем-то очень недоволен или за что-то переживал. В ответ были слышны громкие возмущения Гаухар, которая кричала: «да я тогда буду вызывать адвоката».
Логически подумав, я понял, что у них разговор идет не о спасении жизни человека, а об ответственности, кто будет отвечать за смерть. Я пришел к такому выводу, так как, когда привозят пациента в сложном состоянии, то будут разговоры не юридического характера, а о его спасении. Это сильно навевало на мысли, что что-то уже произошло.
— Каковы были ваши чувства и реакция, когда вам сообщили о том, что ваша супруга скончалась? Кто именно передал эту информацию вам?
— После этих разбирательств медперсонала вышел заведующий ГКБ №7, было видно, что он переживал. Он подошел и со вздохом сказал, что возможно супруга до утра не доживет, у нее не реагируют глаза, и нет мышечной и нервной реакции. При мне ей поддерживали искусственное дыхание, была обычная дыхательная помпа на каталке без дополнительных специальных устройств.
— Какие решения и действия врачей в этой ситуации вызывают у вас наибольшие сомнения?
— Отсутствие логики, отсутствие мышления по симптоматике, начиная с тех же акушеров, которые должны были учитывать симптоматику, а они смотрят на пузо и повезли в роддом. Взрослый человек говорит, что у нее что-то со здоровьем, а не что-то связанное с беременностью, но они не обращают на это внимания. Увезли в роддом, и какие они там предпринимали действия, неизвестно. Почему передали в перинатальный? Нужно получить ответ от скорой помощи в каком состоянии они привезли и получить ответ от пятого роддома, в каком состоянии они получили и почему передали.
Очень большие сомнения, почему они сутки продержали ее и не предприняли никаких действий для спасения жизни человека. Они мне говорили, что супруга находится в стабильном тяжелом состоянии, но мало ли в связи с чем может быть тяжелое состояние – из-за того, что прооперировали или еще что-то. Но явно отек мозга не связан с операцией, они же оперировали живот. Это же совсем другое. Значит, они что-то нарушили во время операции, что привело к отеку мозга.
— Каковы ваши планы и действия в настоящее время, заботясь о новорожденной дочери и двух малолетних детях? Есть ли у вас помощь со стороны семьи или друзей?
—Конечно, сейчас я уже взял себя в руки, потому что каждая мысль о детках и о будущем, это прям до слез трогает. Сейчас я уже более-менее держу себя в руках, но для меня это большое испытание. Кто-то помогает чем может.
— Благодарю вас, Евгений, за то, что решились на этот тяжелый разговор. Желаем вам добиться справедливости.