«Мама, когда ты ко мне ещё придёшь?» - после этих слов у Светланы Темирбековой из Шымкента не осталось никаких сомнений, что это ее сын
Больше семи лет мы с мужем надеялись на чудо: ходили по медицинским центрам, обследовались, лечились, думали, что поможет хотя бы ЭКО – ничего не получалось. В ожидании вести о беременности всегда надеешься на какие-то высшие силы. Были мысли сменить работу, переехать в другой город, поменять хоть что-нибудь, лишь бы не зависать в состоянии ожидания перемен.
Однажды муж тихо сказал: «А давай сходим в детский дом?». В 2014 году я встала в очередь в отдел образования на усыновление, удочерение детей. Сейчас есть республиканский банк данных в интернете, где можно просмотреть анкеты детей, все стало намного проще. А мы с мужем ждали детей три года.
Одна моя коллега рассказала мне, что в соцсетях есть многодетная мама Жанара Байжулдинова и Лязат Сарсенбекова, воспитывающие приемных детей. Они помогают людям, консультируют по вопросам усыновления. Я нашла Жанар и Ляззат, проконсультировалась. Они посоветовали: «Если ты действительно хочешь взять детей с детского дома, учи Кодекс «О браке и семье» и будь настойчивой». Два этих совета, мне очень помогли. Детей на усыновление и удочерение действительно не было. Детский дом - не магазин. Я написала заявления в органы опеки по трём направлениям: для усыновления, опеки и патроната. Сама детей я не выбирала. С кем свела судьба, того и взяла.
Нам с мужем показали четверых мальчиков. Один из них был трёхлетний. У малыша было какое-то сложное заболевание, постоянные головные боли. Сердце разрывалось при виде его, но ребенку нужен был постоянный присмотр, а мне нужно было работать, поэтому я исключила возможность взять этого малыша. Другие двое мальчиков не захотели к нам. Остался 11-летний Дастан – открытый светлый мальчишка. У него были некоторые проблемы со здоровьем, а еще огромное желание обрести семью. Если честно, я немного сомневалась, смогу ли стать мамой для такого подросшего ребенка и сможет ли он полюбить меня.
Однажды я зашла в школу, чтобы передать Дастану мандарины. Увидев меня, он обрадовался, у него было такое радостное лицо, блестящие, радостные, полные счастья глаза, что стало тепло на душе. Мы поговорили, затем я ушла. Когда я вышла из школы, уже отошла на 6-8 метров, услышала за спиной: «Мама!». Я неуверенно обернулась. Дастана бежал ко мне. Для меня странно было слышать это слово, непривычно. Он запрыгнул мне на шею и спросил: «Мама, когда ты ко мне ещё придёшь?». Я до сих пор вспоминаю этот волшебный момент. Я тогда подумала: этот ребёнок мой.
Началась подготовка в Школе приемных родителей. Шесть месяцев мы с мужем учились, как правильно вести себя с детьми, изучали психологию. В день, когда мы забрали Дастана из детского дома, в нашем доме поселилось счастье. Мы с мужем подготовились основательно: развесили в комнатах воздушные шары, плакат с именем Дастана, на котором написали, что мы его любим. Вечером позвали в гости родственников. Это был настоящий праздник с аниматорами, играми, поздравлениями. В школе приёмных родителей говорили, что с ребёнком не нужно строго разговаривать, но и не следует обращаться как с хрустальной куклой. Последнее нам удавалось сложно, особенно мужу. Он был так нежен с сыном, и это было очень трогательно.
Первые шесть месяцев 11-летний ребёнок хотел спать только с нами. Дастан ложился между мной и мужем. Каждую ночь он открывал ладони и проводил ими по лицу. Я делала вид, что не замечаю. Когда прошло 3-5 месяцев, я сказала: «Дастан ты же так делал». А он говорит: «Я молился богу, чтобы встретить семью. Когда встретил, то от счастья благодарил его». Представляете, и это делал маленький ребёнок!
Дастану пришлось всему учиться. Семейный быт сильно отличается от жизни в детском доме. Мальчика нужно было приучать к дисциплине, к школе, к дополнительным урокам по музыке, мы записали его на курсы по ментальной арифметике. Он не особо хотел учиться. Оказывается, для него всё это было развлечением - съездить, узнать, посмотреть, а то, что знания нужно получить – такого осознания не было. И тогда я начала с ним сама заниматься, пошла в его школу. Для этого я брала отпуск три года подряд, разделила его на два - три и всё отпускное время училась вместе с сыном. Это было так: он сидел за первой партой, а я за последней. Учителя были в шоке, конечно. Но это было нужно для того, чтобы приучить ребёнка к школе, адаптировать к жизненной среде. И мы адаптировались, слава богу!
Однажды во время карантина мой братишка дал Дастану 10 тысяч тенге. Я взяла деньги и говорю: «Буду держать у себя. Ты в лагерь не пойдёшь, пока не построишь сарай для кур». Он с папой построил сарай из кирпича, сам уехал в лагерь. Пока он отдыхал, мы купили на эти 10 тысяч 10 кур. Когда Дастан приехал, его радости не было предела. Через какое-то время мои родители сказали: «А давайте подарим ему козу?». Я согласилась: «Давайте!». Козу мы выбрали породистую, помыли её шампунем, привязали бант на шею и подарили. Сын очень обрадовался. Сейчас у него три козлёнка и одна коза – настоящий фермер!
Наш папа всё время переживал за Дастана. Однажды я была дома, что-то готовила на кухне. В какой-то момент Дастан пошёл в котельную и начал там стучать. Я подумала: наверное, играет. Мы поужинали. Вдруг приходит муж и начинает кричать: «Вы что, спустили воду из котельной батареи?!». Оказывается, Дастан, чтобы я не заметила воды в котельной, прикрыл всё газетами. Муж мне говорит: «О, женщина, ты не можешь присмотреть за ребёнком!» Я ему говорю: «Откуда я знаю, что он спустит воду, я же думаю, что он большой». Это было поздно вечером, ничего не видно, откуда я могла знать, что вода течёт на улице? Муж сказал: «Надо было смотреть, это же ребёнок! Во всех проказах виноват не он, а ты…».
Через шесть месяцев у Дастана заболел аппендицит. Муж повёл его к хирургу, хотя до этого я два раза вызывала скорую помощь, они ему дали какие-то препараты, я успокоилась. А муж нет, он пошёл к врачу, потом отвёз нас в больницу. Оказывается, у Дастана аппендицит уже раскрылся. Я спала там, в больнице. Сын быстро поправился. Для мужа никто не прав, только Дастан. Раньше, если что-то случалось, Дастан звал меня, а сейчас только папу.
Так пролетели три года адаптации Дастана. Чтобы его никто не упрекал, что он из детского дома, мы решили, что ему нужны братья и сестры. Так в нашей семье появились шестилетние Алтынай и Кумисай, пятилетняя Алтынкул и самый младшенький Нурсейит, ему было три годика. Так мы стали многодетной семьей. Старшим четверым детям сразу купили по барашку, сказали: «Вот ваши барашки, вот ваше хозяйство». Дети за ними ухаживают. Дастан помогает сестрёнкам готовить уроки. Смотрю на них и сердце переполняется радостью.
Самый младший сын – ерке. Мы в шутку называем его генералом. Он говорит: «Пап, ты не беспокойся, я куплю тебе джип с открытым кузовом сзади, а маме куплю красный джип, если ты мне подаришь свой «Опель»». Муж говорит: «Если ты мне подаришь джип, я тебе даром отдам «Опель», и они смеются.
В процедуре оформления документов для меня не было ничего сложного. Четверых детей мы взяли в 2019 году, это было проще простого. На данный момент наш первый ребёнок находится под опекой, остальные четверо под патронажем.
Когда берешь детей из детского дома - это үлкен сауап – человек получает великую божью награду. В любом случае мы люди, мы не знаем, где мы грешили. Все мы в этом мире не останемся, мы уходим, чтобы после нас хотя бы одного человека оставить счастливым. Поэтому нужно брать детей. Сейчас, когда смотришь на людей, которые жалуются на мелочи жизни, сравниваешь с судьбой брошенных родителями детей, думаешь: какая же разница огромная в потребностях! Нужно брать детей и вытаскивать их из одиночества, безразличия, дарить им любовь. Каждый ребенок должен жить в семье.
Закон степи не позволял бросать детей, всегда находились люди, которые брали за них ответственность. Так и должно быть. Звучит, наверное, банально, но дети – это и есть счастье, в этом я абсолютно уверена.
Информацию о том, как стать приемными родителями, можно найти здесь