Проблемы изучения истории казахской литературы

  Проблемы изучения истории казахской литературы   Многовековая история казахского народа имеет столь нее многовековую неизменную спутницу свою - казахскую литературу. Трансформируясь, эволюционируя в веках и эпохах, этот род духовной культуры народа выражал собою поэтический дух и высокое дарование народа. Литература в многообразии своих жанров и стилей, школ и традиций то отражала сокровенные думы и чаяния народа, борьбу и судьбу поколений, то запечатлевала чудесными творениями, светящимися для дали времен, как огни в степи, памятные исторические события.   Многое поведал народ для грядущих поколений, для истории и устами безымянных анонимных хранителей своих дум, мечтаний, порывов и творениями благородных великих сынов своих - поэтов, писателей. Казахский народ, создавший в прошлом не много ценностей материальной культуры, создал, однако, огромнейшие ценности духовной культуры - свой богатейший фольклор и письменную художественную литературу, а также талантливую музыку.   И эти духовные ценности предстали благороднейшим объектом научного изучения. По части литературы факты и объекты прошлого и настоящего обусловливают собою зарождение и развитие новой, специальной области тюркологии и истории мировой литературы - истории казахской литературы.   Первый из разделов нашей статьи будет посвящен вопросу о том, что собою представляет казахская литература в общих характерных ее чертах, в ее определяющих видах по эпохам, по дошедшим до нас высокоценным образцам прошлого и по современному уровню ее развития.   Второй раздел осветит вопрос о степени изученности данной литературы, осветит опыты научного освоения фактов литературы в прошлом и отразит состояние науки в настоящем ее виде.   Третий раздел будет посвящен проблематике дальнейшего изучения казахской литературы.   Факт прохождения в ранние эпохи и в средние века множества народов по необъятным просторам нынешнего Казахстана, как, известно, прошел не бесследно для истории страны и истории ее материальной культуры; он тем более сложно, многообразно влиял на суть и характер изустного творчества народа, являвшегося давним обитателем этих пространств.   Явные следы влияния индийско-буддийской, монголо-тибетской, древнеиранской, арабской мифологии, а через них влияний древностей известной части переднеазиатских, средиземноморских народов обнаруживают почти столь же древние сюжеты мифов, космогонии, сказок, эпоса древнейших родовых союзов: уйсунь, канглы, кипчаков, конгратов, найманов, джалаиров, вошедших позже значительными группами в конгломератный состав казахского союза. Подобное множество истоков, очевидно, способствовало тому истинному обилию изустного наследия и многообразию его форм казахского народа, среди которого, кстати сказать, запись-собирание богатейших ценностей началась сравнительно недавно (около 100 лет тому назад) и потому записывалось с утерей многого, неповторимо ценного из памятников древних веков.   Но один лишь краткий перечень собранного за последнее столетие, особенно записанного и частично опубликованного после Октябрьской революции, может засвидетельствовать о необычайном богатстве памятников как далекого прошлого, так и письменной литературы XVIII-XIX вв. Как важнейшие объекты научного изучения, к ним надо присовокупить и многочисленные виды художественной литературы начала XX столетия и особенно богато расцветшей после Великой Октябрьской революции советской литературы возрожденного казахского народа.   Крупным научным центром собирания, сосредоточения и углубленного изучения всех видов казахской литературы сейчас является работающий уже много лет в этом направлении Институт языка и литературы бывшего Казахского филиала Академии Наук СССР, а ныне Академии наук Казахстана.   Рукописный фонд настоящего Института располагает ныне образцами фольклора: 1) эпических жанров - героического эпоса и лиро-эпоса в количестве 165 эпопей и поэм, общим объемом приблизительно в 530 печатных листов, из них героических эпопей - 117, лирических поэм - 48; 2) исторических песен, сюжетных поэм - 58, объемом 175 печатных листов; 3) сказок, помимо опубликованных в казахских и русских изданиях, лишь в записи - 440; 4) шешендер сози - редчайшего оригинального вида фольклора, поэтической полемики-состязаний в красноречии импровизаторов-ораторов, записано в количестве 323 состязаний; 5) айтыс - публичный словесно-поэтический турнир импровизаторов-акынов - записано 186 айтысов. Кроме собранных и опубликованных в третьем томе "Образцов народной литературы тюркских племен, живущих в южной Сибири и Джунгарской степи" академика В.В. Радлова, богатых и разнообразных видов казахского фольклора, не вошедших в вышеприведенный перечень, мы имеем столь же огромные вклады в собирание казахского фольклора, сделанные Абубакиром Ахмеджановичем Диваевым, сорокалетняя научная деятельность которого по собиранию казахского фольклора отмечалась еще в 1922 году. Он оставил для нашей науки богатейшие материалы для исследования в объеме 400 печатных листов лично им собранных образцов.   Богатейшие записи в своих двух знаменитых рукописных сводах, популярных до наших дней под названием "Мес" ("Неуемный") и "Кара китап" ("Черный переплет"), оставил в наследие Казахскому филиалу Академии наук СССР и фольклорист Машхур Жусуп Копеев. Его фонды определяются общим объемом в 165 печатных листов.   Большой фонд своих фольклорных записей любезно предоставил в ведение Казахского филиала Академии наук СССР известный ученый-востоковед Васильев. Результат его давних трудов - собранный фонд около 50 печатных листов.   Необычайным событием явилось недавнее многодневное исполнение престарелым сказителем-эпиком с берегов Каспия Муруиом 35 героических поэм из его знаменитого цикла песен "О сорока богатырях". Все эти поэмы записаны.   Обогащению записанных фондов казахского изустного творчества оказали неоценимые услуги еще в прошлом столетии славные русские ученые: академик Радлов, Потанин, Аничков, Мелиоранский и другие, оказали подобные услуги воспитанники русской школы - казахские ученые во главе с знаменитым Чоканом Валихановым: поэт Алтынсарин, Диваев и др. Наряду с ними такие же заслуги имеют поэты - книжники XIX и начала XX в: Акылбек Сабал, Макиш Калтаев, Мауликей, издавший около 40 поэм, по преимуществу из записанных им образцов народного творчества.   Труды всех этих собирателей древних и старых образцов народного наследия после Великой Октябрьской революции получают достойное и уже широкое продолжение в деятельности целых научных экспедиций по собиранию всех видов казахской литературы, экспедиций, снаряженных Наркомпросом Казахской республики, Институтом национальной культуры, обществами изучения Казахстана, краеведения, экспедициями из высших учебных заведений, руководимыми советскими учеными-востоковедами-фольклористами. А впоследствии всей этой работой руководит Институт языка и литературы Казахского Филиала Академии наук СССР.   Не только казахский фольклор, но и богатейшие виды индивидуальной, письменной литературы воскрешены ныне, как интересные и сложнейшие объекты научного изучения с огромной галереей имен их творцов-авторов, почти преданных забвению в пору отсутствия или не дозрелости историко-литературной науки, могущей вести исследования в преемственной исторической связи по учащенным рядам. А ныне возрожденные для истории эти имена с их оригинальными творениями открывают перед глазами исследователя замечательные страницы в истории народа, страницы глубоких дум, великой мечты, мечты народов, при этом особенно богато представленные акынами, писателями XVIII-XX вв. Сейчас мы восстановили имена и творения ста сорока поэтов. Среди них адаевец, современник туркменского классика Мактум-кули, Абыл и акыны Бухар-жирау, Нурум, Марабай, Жанак занимают особое место, как выдающиеся поэты XVIII века.   В число ста сорока поэтов-писателей не входит большинство акынов, выступавших исключительно в состязательных песнях. Мы включаем из них только тех, которые, помимо импровизированных песен, создавали еще и свои поэмы, песни, стихи - или изустно или письменно. Были такие поэты - они существуют и сейчас - это серединная, промежуточная фигура между носителем фольклорных традиций и письменной или индивидуальной поэтической культуры. Особо замечательный список составляют поэтессы-акынши - участницы состязаний-айтысов. Их роль велика в сохранений традиций айтыса, возникающего часто на увеселительных торжествах и семейных празднествах. Остроумные турниры в импровизированных песнях (в виде ли подчеркнуто вежливых взаимных комплиментов или хитроумных выпадов, в виде ли состязания в лучшем знании народной мудрости, в логической изощренности, находчивости, блеске остроумия, дающих возможность испытать полемические способности юношей и девушек) составляют самое распространенное любимое развлечение казахской молодежи. Эта не застывшая и поныне традиция состязательных импровизаций создавала наилучшие условия к познанию фольклора, песенного творчества своего народа и, наряду с этим, будила творческие порывы в истинно талантливых представителях молодежи.   Почти во всех случаях состязаний-увеселений девушка-акын мыслится как непременная вторая участница айтыса.   И какое должно быть обилие песен, если в биографии любого акына мы имеем большие состязания на асах, тоях, многолюдных сборах и сколько их обычных в исполнении любой девушки-поэтессы: Акбалы, Улбике, Кунбалы, Тойбалы, Тогжан, Сары и других. Столь же обильна и литература XIX века. Чрезвычайно разнообразны мир идей, поисков и исторически направленные русла их творчества. Здесь есть пламенные певцы - поэты восстаний, возглавляемые Махамбетом.   Есть поэты гражданского протеста - изобличители пороков феодально-байской среды: Шернияз, Суюмбай и другие.   Есть целая интересная плеяда поэтов-книжников, освоивших книжно-восточную эпическую культуру и в духе назиры перепевавших огромное большинство тем и сюжетов арабской, иранской классической поэзии и, кроме того, не меньшее количество тем сюжетов народно-героических и лирико-бытовых поэм, легенд, сказаний вообще многих народов Востока. Сюда относятся перепев ряда событий "Шахнаме", "Юсуф-Злихи", "Шахмаран", огромного количества лирико-бытовых поэм, как "Лейли и Меджнун", "Сейфул Мулик", "Боз жигит", "Зияда", "Шакир-Шакрат", "Мунлык-Зарлык", множества арабо-иранских сказочных тем, разработанных виде остросюжетных поэм или народных романов, исторических хроник, жизнеописаний, притч, преданий.   Темы и сюжеты возникших на почве истории тюркских племен союзов, как народный роман "Бахтияр", религиозно-героическое сказание "Сеид Баттал", разработаны казахскими писателями исключительно остросюжетно, в стиле авантюрных или детективных романов. Так же, как и собственный казахский эпос, воспевался Кор Оглы, воспевался и киргизский Манас акынами Большого жуза еще с времен Майкота, Кулмамбета, Суюмбая, прекрасно пел казахские варианты этих поэм также и Джамбул. Популярность сюжета Кор Оглы была настолько велика, что мы имеем сейчас в записи шесть казахских поэм с подобным названием. Этот цикл общих с арабо-иранской, древнеузбекской, туркменской, киргизской, татарской, каракалпакской и отчасти азербайджанской книжно-народной литературой поэм, романов, былин составляет огромный, интереснейший для сравнительного историко-литературного изучения раздел в литературе XIX века.   Есть поэты-книжники, связанные с восточной классической литературой и писавшие почти исключительно на древние книжные сюжеты, как Ораз Молла, Муса Молла, Майлы Кожа, Мадели, Акылбек Сабал, Мауликей, Шади-торе, Макыш Калтаев, Кашафеддин, Арип и др. Их наследие в большинстве издано в XIX и в начале XX века и составляет в целом 120 поэм.   XIX век богат еще одним оригинальным типом творцов казахской поэзии-это поэты-песнетворцы, акыны-певцы. Они создавали, расширяли и поэтическую и музыкально-вокальную культуру казахского народа. Акыны-певцы составляют истинно вдохновенную плеяду поэтов малого песенного жанра, но они же были зачастую и импровизаторами, участниками состязаний. Имена знаменитых Биржана, Ахана, Жаяу Мусы, Мухита, Асета сохранились в народной памяти их лучшими песенными творениями и также их состязаниями-айтысами.   Здесь мы наблюдаем интересные встречи традиций, встречи на известных гранях этих певцов-поэтов с акынами-импровизаторами. Каждый из последних, между прочим, тоже бывал и лучшим певцом и имел на свои импровизации свои же напевы, мелодии, свои исключительно оригинальные тоже популярные высоко музыкальные речитативы - сарыны.   В эту же пору утверждения имен индивидуальных творцов существуют прекрасные эпики, возглавляющие целые школы сказителей. Особенно замечательна, сильна и мощна была струя в традициях акынов Малого жуза, как акынов-исполнителей и слагателей по преимуществу героических песен. У них были целые поколения, унаследовавшие преемственно передачи, еще начиная с легендарного эпика Сыпра-жирау, продолженного далее школой Нурыма и еще дальше сказителями Мурыном, Нуртуганом, Мергембаем. Были эпики и в Среднем жузе, но из их репертуара сохранены в записи по преимуществу лиро-эпические поэмы типа "Козы-Корпеш", "Кыз-Жибек" и другие. Эпос частично бытовал и в Большом жузе. Не случайно предшественники Джамбула - Суюмбай, Майкот, Кулмамбет - были одновременно и эпиками. Не случайно потому и сам Джамбул являлся одновременно эпическим певцом.   В том же XIX столетии существовала мощная, благодатная струя классической казахской поэзии, вспоенной соками всей народной поэзии, восточной поэзии и вдобавок еще развивавшейся главным образом, под влиянием русской и европейской классической поэзии. Возглавили это течение, начиная с 70-х годов поэты-просвещенцы Алтынсарин и Абай.   Проблема глубокого изучения всего того, что значилось на их знамени, является благодарной задачей не только для историков литературы, но и для историков вообще.   Чокан Валиханов и Достоевский в содружестве с Дуровым, Майковым, Ядринцевым, Потаниным; или Алтынсарии и Ильминский; или же Абай и Михаэлис, Долгополов, Гросс, Леонтьев - это примеры прекрасной личной дружбы. Как в дружбе с петрашевцами, так и в дружбе Абая с учениками Герцена, с последователями Чернышевского есть глубочайший исторический смысл. И в воплощении их совместных устремлений в отношении казахского народа, так и в трудах этих лучших сынов русского народа много не исследованного и поныне. Данной проблемой должны заниматься не только ученые Казахстана, но и историки России, заниматься хотя бы с точки зрения того, как борьба русской революционной демократической интеллигенции находила свой отзвук в национальной окраине, в думах национальных поэтов царской колонии. Только ли переводы Пушкина, Лермонтова, Крылова составляли задачу Абая? Не было ли это осуществлением части программы шестидесятников, осуществлением мыслей Чернышевского о просвещении народных масс исторически плодотворными, истинно спасительными знаниями? Не прокладывали разве в тот суровый век эти первенцы, выразители народного духа, пути-дороги к сердцам народов через кордон полицейско-жандармского, ханско-феодального темного царства? Очевидно не случайно в творчестве молодых поэтов из друзей Абая казахская литература выходит за рамки казахской тематики и воспроизводит борьбу рабов с плантатором на берегу Нила (Медгат-Касым), борьбу зулусов за свою независимость и т. п.   А в начале XX века обновленная после Абая поэзия логично и естественно берет свои истоки от революции 1905 года. Эта литература должна изучаться с точки зрения развития критического реализма на основе роста национального самосознания угнетенного царизмом казахского народа. Поэты и писатели или путем образования в русской школе или же путем самообразования, а главным образом под воздействием прогрессивно-демократических идей глубоко, серьезно приобщаются к русской литературной культуре. Они разнообразны в своем творчестве. В результате их деятельности рождается политическая поэзия, социальный роман, сатирическая поэзия, усиливается журналистика. Канун Октября отмечен обильной призывно-агитационной поэзией восстания 1916 года. Центральной героической фигурой вырастает личность Амангельды; множество поэм и песен о нем свидетельствует о всенародной любви к нему.   И в XX веке мощные струи народной поэзии, поэзии борьбы в 1916 году, поэзии социального оптимизма накануне великой революции существуют рядом со всеми видами эпической, исторической, состязательной поэзии. Правда, в эту пору еще мало издаются и образцы фольклора и творения поэтов. Не составляет исключения и сам Абай. Но все эти сокровища распространялись среди народа в рукописях для грамотеев, а народу - массе, в основном неграмотной, - эти творения доносились певцами, акынами в песенном исполнении, сопровождаемом домброй.   Два течения - изустная акынская поэзия и творчество писателей, поэтов профессиональных - сосуществуют и в казахской советской литературе.   Самое характерное в их развитии и становлении - взаимное обогащение, нерушимый союз, надежное взаимодействие. Критический реализм, усвоенный из лучших традиций прошлого, сменяется в обоих течениях на социалистический реализм.   Акыны и психология акынского творчества составляют особую проблему изучения всей советской фольклористики и литературоведения. Ясно для каждого, что Джамбул - явление невиданное, немыслимое в буржуазной литературе. Его творчество надо изучать с точки зрения качеств, идущих от народной основы, и качеств, обретенных им в век социализма, качеств, обретенных из духа учений Ленина. Мы должны научно познать тайны поэтической мудрости и обаяния, сделавшие Джамбула поэтом самым популярным и любимым в Союзе. Его современники, его акынское окружение в Казахстане - живые носители различных традиций - то же самое представляют собою интереснейшую проблему для специального исследования.   Особо выдающееся место как в истории социалистической культуры советского Казахстана, так в истории всей казахской литературы занимает казахская профессиональная советская художественная литература. Она является многими своими новыми для истории казахской литературы прошлого жанрами (как, например, драматургией, новеллой, романами, отдельными видами поэтических форм, журналистикой, критикой и, наконец, теорией и историей литературы) подлинным детищем Октября.   В создании казахской советской литературы принимали участие многие писатели, ныне насчитывающие свыше 20-25 лет литературного труда (С. Муканов, Г. Мусрепов и другие), а также и молодые начинающие поэты и писатели.   Значительны достижения казахской драматургии, оказавшей серьезное влияние на развитие казахского советского искусства. За рамки национальной тематики выходит казахская поэзия. Преемственную связь от традиций великих русских пролетарских писателей и поэтов - от Горького и Маяковского в прозе и поэзии — осуществляют романисты и поэты в своем самостоятельном творчестве.   Вот в целом тот предмет науки, иначе творческая продукция поэтического духа казахского народа, запечатлевшая свой исторический путь с глубин веков до великих лет советской эпохи казахская литература, берущая свое начало из туманных далей седой древности и достигшая ныне высокой ступени литературной культуры.   Материал для науки как в изустном, так и в письменном наследии прошлого и настоящего обширен, оригинален и исключительно многообразен.   Широкие просторы Казахстана, как было в веках, так и поныне, наполнены, насыщены поэзией. Это явно ощутил еще при первом своем прикосновении к богатым источникам казахской поэзии объективный свидетель В. В. Радлов. Свидетелями рождения чудесных песен были степи и горы, не исключая и полупустынь камышовых берегов Балхаша, Сыр-Дарьи, Арала, снеговых хребтов Алтая, Ала-Тау, волн Каспия, Арала, Балхаша, Нор-Зайсана, а ныне культурных городов, колхозной полосы, пастбищных угодий. Океан поэзии представляет собою Казахстан, где благодатным Гольфстримом протекают от седой древности из века в век, от поколения к поколению, от прошлого до нас чудесные эпические песни, переходя к пламенному Махамбету, к мудрому Абаю, к мощному Джамбулу. Эти благородные порывы творческого духа народа несут жизнетворящие тепло и влагу на нивы истории, на нивы социалистической культуры. Они и составляют преемственно обогащенные из эпохи в эпоху великие течения литературы.   Переходя к вопросу о состоянии науки, изучающей казахскую литературу, необходимо указать на две стадии ее развития. Первая - стадия собирания, записи, частичной публикации, порою с переводами на русский язык собранного. В этой стадии многие образцы казахской литературы впервые подвергаются письменной фиксации, переходя из векового устного бытования на страницы письменной истории. Но изучается литературный памятник больше в комплексах проблем: этнографии, истории, языковедения и изучаются, по преимуществу, образцы фольклора. Литературоведение не выделилось еще особо. Это был процесс, характерный для всего востоковедения, в частности и для тюркологии, поэтому фольклор и в исследованиях Чокана Валихакова - еще подсобный материал в понимании религиозных представлений, особенностей быта, обычаев, социальных проблем, моментов истории, истории культуры. В подобной постановке вопросов ранее только и видели данную задачу исследования.   Без исследовательских задач, но с целью простого собирания образцов работала еще одна труппа любителей, ревнителей казахской словесности.   Это было большинство казахских деятелей-собирателей и также огромное количество русских журналистов, путешественников, исследователей других проблем, попутно уделявших внимание и казахскому литературному наследию.   Замечательное в трудах этого огромного, многообразного коллектива заключалось в том, что они издавали в русском переводе и на казахском языке собранные ими материалы. Они накопили огромный фонд записей, публикации на страницах многих журналов, как "Вестник Европы", на страницах краевой и областной печати: газет, ведомостей, вестников. Печатали эти материалы в петербургских, московских изданиях, начиная с 30-х годов XIX столетия и продолжали издавать непрерывно до революции 1917 года. Колоссальные труды в дело подобной публикации вложили научные издания университетов; Казанского, Петербургского, Московского, а также различных научных обществ. Издавая материалы, одновременно выступали со своими комментариями, высказываниями о первых своих наблюдениях ученые-исследователи Радлов, Потанин, Диваев, Аничков и другие. Также высказывались и казахские собиратели - в областных газетах: "Киргизская степная газета", "Оренбургская газета", в ведомостях и так далее.   Колоссальное значение для народных масс имели издания в Казани, Уфе, Оренбурге, Ташкенте, Петербурге лучших образцов казахских народных поэм и былин. Ими зачитывалась грамотная часть народа, их заучивали певцы, сказывали сказочники, переписывали учащиеся.   Много интересных, плодотворных мыслей для будущего исследования научно-творческого порядка высказано учеными Чоканом Валихановым, В. В. Радловым. Наряду со спорными, отчасти устаревшими ныне положениями, все еще много нового, проблемного в этих предварительных опытах, закладывавших основы и научного сравнительного и историко-литературного изучения фактов казахской литературы.   Вторая стадия, стадия научного изучения казахской литературы, началась в нашу эпоху, в эпоху роста и расцвета социалистической культуры Советского Казахстана. В эту пору запись-собирание всех видов казахской литературы достигла огромных размеров, А факт возникновения казахских школ, курсов учителей, педтехникумов, педвузов, Казахского государственного университета со специальными казахскими отделениями факультетов филологического и журналистики и, наконец, научно-исследовательского Института языка и литературы при Академии наук обеспечили, при постоянном деятельном участии научно-методического совета Министерства просвещения Казахской ССР, появление научно продуманных программ по истории казахской литературы, а вслед за этим - появление учебников по литературе. Уже прошло много лет, как казахская средняя школа, начиная с пятого класса до десятого включительно, имеет учебники теории и истории казахской литературы. Более 30 лет читаются курсы по еще более повышенной программе в целом ряде казахских пединститутов и в специальном женском педагогическом институте. Уже ряд лет читаются курсы теории, истории казахской литературы не только по программе-минимуму, а с включением факультативных спецкурсов по разделам казахской литературы в Казахском государственном университете имени Кирова, ставшем уже серьезным очагом и рассадником широких и глубоких знаний по филологии, истории культуры казахского народа.   Обилие предметов науки и накопленного научно-исследовательского опыта сейчас, естественно, приводит к большей дифференциации исследовательских задач и отсюда к большей специализации ученого - исследователя литературы. Поэтому и выделило последнее десятилетие из числа казахских литературоведов, из числа тех научных деятелей, которые за последние годы вели непрерывную педагогическую и научно-творческую работу в вузах квалифицированных ученых-специалистов или по фольклору, или по истории литературы XVIII-XIX веков, или по истории литературы XX века.   Таково вкратце состояние науки, призванной в свете марксистской теории познания осветить и научно осмыслить пути и этапы, причинно обусловленные закономерности и проблемы одного из видов духовной культуры казахского народа за его многовековое историческое существование.   Переходя к вопросам проблематики изучения казахской литературы, необходимо отметить некоторые моменты наших общих наблюдений над особенностями этой литературы, над теми особенностями историко-литературного изучения, которые определяют собою, в известной мере, характер направления дальнейших научно-исследовательских задач. Во-первых, к ним относится отсутствие зрелой, развернутой критики, как это было в истории русской литературы. Там Белинский был сам по себе великим явлением, возникшим в результате большого расцвета русской классической литературы за сравнительно короткий период. Здесь научная мысль о литературе идет не от критики, которая недостаточно развита даже и теперь, а идет от историко-литературного изучения эпох и фактов. Однако и в этом последнем качестве тоже обеспечивается научность исследования, тем более потому, что мы, советские литературоведы, вооружены самой верной, истинно научной методологией учения классиков марксизма-ленинизма. Этим методом мы должны изучать историю казахской литературы строго научно, не допуская вульгаризации и упрощения историко-литературного процесса.   Сравнительное изучение казахской литературы с литературой близких по языку, по культуре, по исторической судьбе народностей должно составлять в отношении прошлого главную продуктивную систему историко-литературного построения. Постепенно это сравнительное изучение должно распространяться на аналогичные процессы, явления, эпохи и в последующие этапы развития казахской литературы.   В отношении пореволюционного периода казахской устной и письменной литературы определенно главенствующим принципом научного подхода должен быть сравнительный анализ одинаковых процессов на почве многих литератур Советского Союза. А творчество акынов должно быть изучено исключительно в этом свете совместных поисков и сходных или самобытно отличных друг от друга решений общих для них всех проблем творческого освоения той или иной тематики нашей действительности. Сравнительное изучение - вообще широкая задача не только казахских историков литературы, но общесоюзная задача. Особенно эта задача стоит огромной проблемой перед учеными, историками литературы русской, так как главенствующая, ведущая роль русской литературы в прошлом и особенно теперь определила и назначение русской историко-литературной науки по особому широко, интернационально. Русская литература трудами Горького, Маяковского, мастеров социалистического реализма учит и ведет за собою все братские литературы. Вот этой главенствующей роли русской советской художественной литературы должно соответствовать и научное мышление, объединяющее и направляющее по единому продуктивному пути историко-литературное изучение, главным образом, революционной, советской литературы всего нашего Союза.   Разве не представляет серьезного интереса для сравнительного научного исследования, например, опыт обращения писателей, художников к таким темам, как Петр Первый - на русской почве, Богдан Хмельницкий - на украинской, Георгий Саакадзе - на грузинской, Муканна - на узбекской, или обращение к прошлому, еще более давнему, как Лейли и Меджнун, Фархад и Ширин, Козы-Корпеш; или же другой пример, тоже повсеместно распространенный в наших литературах, роман о творческой личности: романы о Грибоедове, Пушкине, Навои, Абае, Токае, Важа Пшавела и т. д. и еще более значительно и важно - изучать в сравнительном сопоставлении воплощение образа Ленина у поэтов-профессионалов, у народных акынов, творцов чудесных песен о великом вожде пролетариата.   Везде идейно-творческое задание единое, цель одна и могут прийти к ней каждая национальная литература, соответственно своим традициям, установившейся культуре и сообразно многим индивидуально-творческим особенностям, и чем больше будет установлено сходных или научно объясненных отличительных черт, тем глубже, шире мы, деятели науки, исследователи, будем соучаствовать творчески в литературном процессе. Этот же метод будет способствовать большей научно-критической популяризации значительных памятников прошлого или достойных фактов настоящего перед всем культурным миром Советского Союза.   Огромной, еще недостаточно разработанной проблемой литературоведческой науки у нас является вопрос теории литературы. В соответствии с незыблемым, безупречно точным марксистско-ленинским определением единства формы и содержания художественных произведений в каждом научном исследовании мы обязаны блюсти закономерную соотносительность этих элементов. Поэтому необходимо бороться в науке со всякого рода упрощенством историко-литературной науки, вульгаризацией, псевдонаучными, односторонними разговорами по поводу, а не по существу литературных явлений.   Историко-литературная наука должна помогать нашему социалистическому строительству. То исключительное в истории науки заботливое внимание, которое оказывает ей наше Отечество, обязывает нас создавать такую науку, которая помогла бы поколениям верно познать, ценить и любить все то, что способствовало движению вперед, способствовало поступательному ходу истории в прошлом, познать, ценить и любить все то, что способствует укреплению веры и безграничной любви к великой идее пролетарской революции, к высокому идейному значению исторической роли Коммунистической партии во всей истории человечества, развивать, создавать такую науку, которая помогла бы ценить и любить все то, что способствует укреплению любви и верности к великому учению Ленина.   Мухтар Ауезов                  

 

Проблемы изучения истории казахской литературы

 

Многовековая история казахского народа имеет столь нее многовековую неизменную спутницу свою - казахскую литературу. Трансформируясь, эволюционируя в веках и эпохах, этот род духовной культуры народа выражал собою поэтический дух и высокое дарование народа. Литература в многообразии своих жанров и стилей, школ и традиций то отражала сокровенные думы и чаяния народа, борьбу и судьбу поколений, то запечатлевала чудесными творениями, светящимися для дали времен, как огни в степи, памятные исторические события.

 

Многое поведал народ для грядущих поколений, для истории и устами безымянных анонимных хранителей своих дум, мечтаний, порывов и творениями благородных великих сынов своих - поэтов, писателей. Казахский народ, создавший в прошлом не много ценностей материальной культуры, создал, однако, огромнейшие ценности духовной культуры - свой богатейший фольклор и письменную художественную литературу, а также талантливую музыку.

 

И эти духовные ценности предстали благороднейшим объектом научного изучения. По части литературы факты и объекты прошлого и настоящего обусловливают собою зарождение и развитие новой, специальной области тюркологии и истории мировой литературы - истории казахской литературы.

 

Первый из разделов нашей статьи будет посвящен вопросу о том, что собою представляет казахская литература в общих характерных ее чертах, в ее определяющих видах по эпохам, по дошедшим до нас высокоценным образцам прошлого и по современному уровню ее развития.

 

Второй раздел осветит вопрос о степени изученности данной литературы, осветит опыты научного освоения фактов литературы в прошлом и отразит состояние науки в настоящем ее виде.

 

Третий раздел будет посвящен проблематике дальнейшего изучения казахской литературы.

 

Факт прохождения в ранние эпохи и в средние века множества народов по необъятным просторам нынешнего Казахстана, как, известно, прошел не бесследно для истории страны и истории ее материальной культуры; он тем более сложно, многообразно влиял на суть и характер изустного творчества народа, являвшегося давним обитателем этих пространств.

 

Явные следы влияния индийско-буддийской, монголо-тибетской, древнеиранской, арабской мифологии, а через них влияний древностей известной части переднеазиатских, средиземноморских народов обнаруживают почти столь же древние сюжеты мифов, космогонии, сказок, эпоса древнейших родовых союзов: уйсунь, канглы, кипчаков, конгратов, найманов, джалаиров, вошедших позже значительными группами в конгломератный состав казахского союза. Подобное множество истоков, очевидно, способствовало тому истинному обилию изустного наследия и многообразию его форм казахского народа, среди которого, кстати сказать, запись-собирание богатейших ценностей началась сравнительно недавно (около 100 лет тому назад) и потому записывалось с утерей многого, неповторимо ценного из памятников древних веков.

 

Но один лишь краткий перечень собранного за последнее столетие, особенно записанного и частично опубликованного после Октябрьской революции, может засвидетельствовать о необычайном богатстве памятников как далекого прошлого, так и письменной литературы XVIII-XIX вв. Как важнейшие объекты научного изучения, к ним надо присовокупить и многочисленные виды художественной литературы начала XX столетия и особенно богато расцветшей после Великой Октябрьской революции советской литературы возрожденного казахского народа.

 

Крупным научным центром собирания, сосредоточения и углубленного изучения всех видов казахской литературы сейчас является работающий уже много лет в этом направлении Институт языка и литературы бывшего Казахского филиала Академии Наук СССР, а ныне Академии наук Казахстана.

 

Рукописный фонд настоящего Института располагает ныне образцами фольклора: 1) эпических жанров - героического эпоса и лиро-эпоса в количестве 165 эпопей и поэм, общим объемом приблизительно в 530 печатных листов, из них героических эпопей - 117, лирических поэм - 48; 2) исторических песен, сюжетных поэм - 58, объемом 175 печатных листов; 3) сказок, помимо опубликованных в казахских и русских изданиях, лишь в записи - 440; 4) шешендер сози - редчайшего оригинального вида фольклора, поэтической полемики-состязаний в красноречии импровизаторов-ораторов, записано в количестве 323 состязаний; 5) айтыс - публичный словесно-поэтический турнир импровизаторов-акынов - записано 186 айтысов. Кроме собранных и опубликованных в третьем томе "Образцов народной литературы тюркских племен, живущих в южной Сибири и Джунгарской степи" академика В.В. Радлова, богатых и разнообразных видов казахского фольклора, не вошедших в вышеприведенный перечень, мы имеем столь же огромные вклады в собирание казахского фольклора, сделанные Абубакиром Ахмеджановичем Диваевым, сорокалетняя научная деятельность которого по собиранию казахского фольклора отмечалась еще в 1922 году. Он оставил для нашей науки богатейшие материалы для исследования в объеме 400 печатных листов лично им собранных образцов.

 

Богатейшие записи в своих двух знаменитых рукописных сводах, популярных до наших дней под названием "Мес" ("Неуемный") и "Кара китап" ("Черный переплет"), оставил в наследие Казахскому филиалу Академии наук СССР и фольклорист Машхур Жусуп Копеев. Его фонды определяются общим объемом в 165 печатных листов.

 

Большой фонд своих фольклорных записей любезно предоставил в ведение Казахского филиала Академии наук СССР известный ученый-востоковед Васильев. Результат его давних трудов - собранный фонд около 50 печатных листов.

 

Необычайным событием явилось недавнее многодневное исполнение престарелым сказителем-эпиком с берегов Каспия Муруиом 35 героических поэм из его знаменитого цикла песен "О сорока богатырях". Все эти поэмы записаны.

 

Обогащению записанных фондов казахского изустного творчества оказали неоценимые услуги еще в прошлом столетии славные русские ученые: академик Радлов, Потанин, Аничков, Мелиоранский и другие, оказали подобные услуги воспитанники русской школы - казахские ученые во главе с знаменитым Чоканом Валихановым: поэт Алтынсарин, Диваев и др. Наряду с ними такие же заслуги имеют поэты - книжники XIX и начала XX в: Акылбек Сабал, Макиш Калтаев, Мауликей, издавший около 40 поэм, по преимуществу из записанных им образцов народного творчества.

 

Труды всех этих собирателей древних и старых образцов народного наследия после Великой Октябрьской революции получают достойное и уже широкое продолжение в деятельности целых научных экспедиций по собиранию всех видов казахской литературы, экспедиций, снаряженных Наркомпросом Казахской республики, Институтом национальной культуры, обществами изучения Казахстана, краеведения, экспедициями из высших учебных заведений, руководимыми советскими учеными-востоковедами-фольклористами. А впоследствии всей этой работой руководит Институт языка и литературы Казахского Филиала Академии наук СССР.

 

Не только казахский фольклор, но и богатейшие виды индивидуальной, письменной литературы воскрешены ныне, как интересные и сложнейшие объекты научного изучения с огромной галереей имен их творцов-авторов, почти преданных забвению в пору отсутствия или не дозрелости историко-литературной науки, могущей вести исследования в преемственной исторической связи по учащенным рядам. А ныне возрожденные для истории эти имена с их оригинальными творениями открывают перед глазами исследователя замечательные страницы в истории народа, страницы глубоких дум, великой мечты, мечты народов, при этом особенно богато представленные акынами, писателями XVIII-XX вв. Сейчас мы восстановили имена и творения ста сорока поэтов. Среди них адаевец, современник туркменского классика Мактум-кули, Абыл и акыны Бухар-жирау, Нурум, Марабай, Жанак занимают особое место, как выдающиеся поэты XVIII века.

 

В число ста сорока поэтов-писателей не входит большинство акынов, выступавших исключительно в состязательных песнях. Мы включаем из них только тех, которые, помимо импровизированных песен, создавали еще и свои поэмы, песни, стихи - или изустно или письменно. Были такие поэты - они существуют и сейчас - это серединная, промежуточная фигура между носителем фольклорных традиций и письменной или индивидуальной поэтической культуры. Особо замечательный список составляют поэтессы-акынши - участницы состязаний-айтысов. Их роль велика в сохранений традиций айтыса, возникающего часто на увеселительных торжествах и семейных празднествах. Остроумные турниры в импровизированных песнях (в виде ли подчеркнуто вежливых взаимных комплиментов или хитроумных выпадов, в виде ли состязания в лучшем знании народной мудрости, в логической изощренности, находчивости, блеске остроумия, дающих возможность испытать полемические способности юношей и девушек) составляют самое распространенное любимое развлечение казахской молодежи. Эта не застывшая и поныне традиция состязательных импровизаций создавала наилучшие условия к познанию фольклора, песенного творчества своего народа и, наряду с этим, будила творческие порывы в истинно талантливых представителях молодежи.

 

Почти во всех случаях состязаний-увеселений девушка-акын мыслится как непременная вторая участница айтыса.

 

И какое должно быть обилие песен, если в биографии любого акына мы имеем большие состязания на асах, тоях, многолюдных сборах и сколько их обычных в исполнении любой девушки-поэтессы: Акбалы, Улбике, Кунбалы, Тойбалы, Тогжан, Сары и других. Столь же обильна и литература XIX века. Чрезвычайно разнообразны мир идей, поисков и исторически направленные русла их творчества. Здесь есть пламенные певцы - поэты восстаний, возглавляемые Махамбетом.

 

Есть поэты гражданского протеста - изобличители пороков феодально-байской среды: Шернияз, Суюмбай и другие.

 

Есть целая интересная плеяда поэтов-книжников, освоивших книжно-восточную эпическую культуру и в духе назиры перепевавших огромное большинство тем и сюжетов арабской, иранской классической поэзии и, кроме того, не меньшее количество тем сюжетов народно-героических и лирико-бытовых поэм, легенд, сказаний вообще многих народов Востока. Сюда относятся перепев ряда событий "Шахнаме", "Юсуф-Злихи", "Шахмаран", огромного количества лирико-бытовых поэм, как "Лейли и Меджнун", "Сейфул Мулик", "Боз жигит", "Зияда", "Шакир-Шакрат", "Мунлык-Зарлык", множества арабо-иранских сказочных тем, разработанных виде остросюжетных поэм или народных романов, исторических хроник, жизнеописаний, притч, преданий.

 

Темы и сюжеты возникших на почве истории тюркских племен союзов, как народный роман "Бахтияр", религиозно-героическое сказание "Сеид Баттал", разработаны казахскими писателями исключительно остросюжетно, в стиле авантюрных или детективных романов. Так же, как и собственный казахский эпос, воспевался Кор Оглы, воспевался и киргизский Манас акынами Большого жуза еще с времен Майкота, Кулмамбета, Суюмбая, прекрасно пел казахские варианты этих поэм также и Джамбул. Популярность сюжета Кор Оглы была настолько велика, что мы имеем сейчас в записи шесть казахских поэм с подобным названием. Этот цикл общих с арабо-иранской, древнеузбекской, туркменской, киргизской, татарской, каракалпакской и отчасти азербайджанской книжно-народной литературой поэм, романов, былин составляет огромный, интереснейший для сравнительного историко-литературного изучения раздел в литературе XIX века.

 

Есть поэты-книжники, связанные с восточной классической литературой и писавшие почти исключительно на древние книжные сюжеты, как Ораз Молла, Муса Молла, Майлы Кожа, Мадели, Акылбек Сабал, Мауликей, Шади-торе, Макыш Калтаев, Кашафеддин, Арип и др. Их наследие в большинстве издано в XIX и в начале XX века и составляет в целом 120 поэм.

 

XIX век богат еще одним оригинальным типом творцов казахской поэзии-это поэты-песнетворцы, акыны-певцы. Они создавали, расширяли и поэтическую и музыкально-вокальную культуру казахского народа. Акыны-певцы составляют истинно вдохновенную плеяду поэтов малого песенного жанра, но они же были зачастую и импровизаторами, участниками состязаний. Имена знаменитых Биржана, Ахана, Жаяу Мусы, Мухита, Асета сохранились в народной памяти их лучшими песенными творениями и также их состязаниями-айтысами.

 

Здесь мы наблюдаем интересные встречи традиций, встречи на известных гранях этих певцов-поэтов с акынами-импровизаторами. Каждый из последних, между прочим, тоже бывал и лучшим певцом и имел на свои импровизации свои же напевы, мелодии, свои исключительно оригинальные тоже популярные высоко музыкальные речитативы - сарыны.

 

В эту же пору утверждения имен индивидуальных творцов существуют прекрасные эпики, возглавляющие целые школы сказителей. Особенно замечательна, сильна и мощна была струя в традициях акынов Малого жуза, как акынов-исполнителей и слагателей по преимуществу героических песен. У них были целые поколения, унаследовавшие преемственно передачи, еще начиная с легендарного эпика Сыпра-жирау, продолженного далее школой Нурыма и еще дальше сказителями Мурыном, Нуртуганом, Мергембаем. Были эпики и в Среднем жузе, но из их репертуара сохранены в записи по преимуществу лиро-эпические поэмы типа "Козы-Корпеш", "Кыз-Жибек" и другие. Эпос частично бытовал и в Большом жузе. Не случайно предшественники Джамбула - Суюмбай, Майкот, Кулмамбет - были одновременно и эпиками. Не случайно потому и сам Джамбул являлся одновременно эпическим певцом.

 

В том же XIX столетии существовала мощная, благодатная струя классической казахской поэзии, вспоенной соками всей народной поэзии, восточной поэзии и вдобавок еще развивавшейся главным образом, под влиянием русской и европейской классической поэзии. Возглавили это течение, начиная с 70-х годов поэты-просвещенцы Алтынсарин и Абай.

 

Проблема глубокого изучения всего того, что значилось на их знамени, является благодарной задачей не только для историков литературы, но и для историков вообще.

 

Чокан Валиханов и Достоевский в содружестве с Дуровым, Майковым, Ядринцевым, Потаниным; или Алтынсарии и Ильминский; или же Абай и Михаэлис, Долгополов, Гросс, Леонтьев - это примеры прекрасной личной дружбы. Как в дружбе с петрашевцами, так и в дружбе Абая с учениками Герцена, с последователями Чернышевского есть глубочайший исторический смысл. И в воплощении их совместных устремлений в отношении казахского народа, так и в трудах этих лучших сынов русского народа много не исследованного и поныне. Данной проблемой должны заниматься не только ученые Казахстана, но и историки России, заниматься хотя бы с точки зрения того, как борьба русской революционной демократической интеллигенции находила свой отзвук в национальной окраине, в думах национальных поэтов царской колонии. Только ли переводы Пушкина, Лермонтова, Крылова составляли задачу Абая? Не было ли это осуществлением части программы шестидесятников, осуществлением мыслей Чернышевского о просвещении народных масс исторически плодотворными, истинно спасительными знаниями? Не прокладывали разве в тот суровый век эти первенцы, выразители народного духа, пути-дороги к сердцам народов через кордон полицейско-жандармского, ханско-феодального темного царства? Очевидно не случайно в творчестве молодых поэтов из друзей Абая казахская литература выходит за рамки казахской тематики и воспроизводит борьбу рабов с плантатором на берегу Нила (Медгат-Касым), борьбу зулусов за свою независимость и т. п.

 

А в начале XX века обновленная после Абая поэзия логично и естественно берет свои истоки от революции 1905 года. Эта литература должна изучаться с точки зрения развития критического реализма на основе роста национального самосознания угнетенного царизмом казахского народа. Поэты и писатели или путем образования в русской школе или же путем самообразования, а главным образом под воздействием прогрессивно-демократических идей глубоко, серьезно приобщаются к русской литературной культуре. Они разнообразны в своем творчестве. В результате их деятельности рождается политическая поэзия, социальный роман, сатирическая поэзия, усиливается журналистика. Канун Октября отмечен обильной призывно-агитационной поэзией восстания 1916 года. Центральной героической фигурой вырастает личность Амангельды; множество поэм и песен о нем свидетельствует о всенародной любви к нему.

 

И в XX веке мощные струи народной поэзии, поэзии борьбы в 1916 году, поэзии социального оптимизма накануне великой революции существуют рядом со всеми видами эпической, исторической, состязательной поэзии. Правда, в эту пору еще мало издаются и образцы фольклора и творения поэтов. Не составляет исключения и сам Абай. Но все эти сокровища распространялись среди народа в рукописях для грамотеев, а народу - массе, в основном неграмотной, - эти творения доносились певцами, акынами в песенном исполнении, сопровождаемом домброй.

 

Два течения - изустная акынская поэзия и творчество писателей, поэтов профессиональных - сосуществуют и в казахской советской литературе.

 

Самое характерное в их развитии и становлении - взаимное обогащение, нерушимый союз, надежное взаимодействие. Критический реализм, усвоенный из лучших традиций прошлого, сменяется в обоих течениях на социалистический реализм.

 

Акыны и психология акынского творчества составляют особую проблему изучения всей советской фольклористики и литературоведения. Ясно для каждого, что Джамбул - явление невиданное, немыслимое в буржуазной литературе. Его творчество надо изучать с точки зрения качеств, идущих от народной основы, и качеств, обретенных им в век социализма, качеств, обретенных из духа учений Ленина. Мы должны научно познать тайны поэтической мудрости и обаяния, сделавшие Джамбула поэтом самым популярным и любимым в Союзе. Его современники, его акынское окружение в Казахстане - живые носители различных традиций - то же самое представляют собою интереснейшую проблему для специального исследования.

 

Особо выдающееся место как в истории социалистической культуры советского Казахстана, так в истории всей казахской литературы занимает казахская профессиональная советская художественная литература. Она является многими своими новыми для истории казахской литературы прошлого жанрами (как, например, драматургией, новеллой, романами, отдельными видами поэтических форм, журналистикой, критикой и, наконец, теорией и историей литературы) подлинным детищем Октября.

 

В создании казахской советской литературы принимали участие многие писатели, ныне насчитывающие свыше 20-25 лет литературного труда (С. Муканов, Г. Мусрепов и другие), а также и молодые начинающие поэты и писатели.

 

Значительны достижения казахской драматургии, оказавшей серьезное влияние на развитие казахского советского искусства. За рамки национальной тематики выходит казахская поэзия. Преемственную связь от традиций великих русских пролетарских писателей и поэтов - от Горького и Маяковского в прозе и поэзии — осуществляют романисты и поэты в своем самостоятельном творчестве.

 

Вот в целом тот предмет науки, иначе творческая продукция поэтического духа казахского народа, запечатлевшая свой исторический путь с глубин веков до великих лет советской эпохи казахская литература, берущая свое начало из туманных далей седой древности и достигшая ныне высокой ступени литературной культуры.

 

Материал для науки как в изустном, так и в письменном наследии прошлого и настоящего обширен, оригинален и исключительно многообразен.

 

Широкие просторы Казахстана, как было в веках, так и поныне, наполнены, насыщены поэзией. Это явно ощутил еще при первом своем прикосновении к богатым источникам казахской поэзии объективный свидетель В. В. Радлов. Свидетелями рождения чудесных песен были степи и горы, не исключая и полупустынь камышовых берегов Балхаша, Сыр-Дарьи, Арала, снеговых хребтов Алтая, Ала-Тау, волн Каспия, Арала, Балхаша, Нор-Зайсана, а ныне культурных городов, колхозной полосы, пастбищных угодий. Океан поэзии представляет собою Казахстан, где благодатным Гольфстримом протекают от седой древности из века в век, от поколения к поколению, от прошлого до нас чудесные эпические песни, переходя к пламенному Махамбету, к мудрому Абаю, к мощному Джамбулу. Эти благородные порывы творческого духа народа несут жизнетворящие тепло и влагу на нивы истории, на нивы социалистической культуры. Они и составляют преемственно обогащенные из эпохи в эпоху великие течения литературы.

 

Переходя к вопросу о состоянии науки, изучающей казахскую литературу, необходимо указать на две стадии ее развития. Первая - стадия собирания, записи, частичной публикации, порою с переводами на русский язык собранного. В этой стадии многие образцы казахской литературы впервые подвергаются письменной фиксации, переходя из векового устного бытования на страницы письменной истории. Но изучается литературный памятник больше в комплексах проблем: этнографии, истории, языковедения и изучаются, по преимуществу, образцы фольклора. Литературоведение не выделилось еще особо. Это был процесс, характерный для всего востоковедения, в частности и для тюркологии, поэтому фольклор и в исследованиях Чокана Валихакова - еще подсобный материал в понимании религиозных представлений, особенностей быта, обычаев, социальных проблем, моментов истории, истории культуры. В подобной постановке вопросов ранее только и видели данную задачу исследования.

 

Без исследовательских задач, но с целью простого собирания образцов работала еще одна труппа любителей, ревнителей казахской словесности.

 

Это было большинство казахских деятелей-собирателей и также огромное количество русских журналистов, путешественников, исследователей других проблем, попутно уделявших внимание и казахскому литературному наследию.

 

Замечательное в трудах этого огромного, многообразного коллектива заключалось в том, что они издавали в русском переводе и на казахском языке собранные ими материалы. Они накопили огромный фонд записей, публикации на страницах многих журналов, как "Вестник Европы", на страницах краевой и областной печати: газет, ведомостей, вестников. Печатали эти материалы в петербургских, московских изданиях, начиная с 30-х годов XIX столетия и продолжали издавать непрерывно до революции 1917 года. Колоссальные труды в дело подобной публикации вложили научные издания университетов; Казанского, Петербургского, Московского, а также различных научных обществ. Издавая материалы, одновременно выступали со своими комментариями, высказываниями о первых своих наблюдениях ученые-исследователи Радлов, Потанин, Диваев, Аничков и другие. Также высказывались и казахские собиратели - в областных газетах: "Киргизская степная газета", "Оренбургская газета", в ведомостях и так далее.

 

Колоссальное значение для народных масс имели издания в Казани, Уфе, Оренбурге, Ташкенте, Петербурге лучших образцов казахских народных поэм и былин. Ими зачитывалась грамотная часть народа, их заучивали певцы, сказывали сказочники, переписывали учащиеся.

 

Много интересных, плодотворных мыслей для будущего исследования научно-творческого порядка высказано учеными Чоканом Валихановым, В. В. Радловым. Наряду со спорными, отчасти устаревшими ныне положениями, все еще много нового, проблемного в этих предварительных опытах, закладывавших основы и научного сравнительного и историко-литературного изучения фактов казахской литературы.

 

Вторая стадия, стадия научного изучения казахской литературы, началась в нашу эпоху, в эпоху роста и расцвета социалистической культуры Советского Казахстана. В эту пору запись-собирание всех видов казахской литературы достигла огромных размеров, А факт возникновения казахских школ, курсов учителей, педтехникумов, педвузов, Казахского государственного университета со специальными казахскими отделениями факультетов филологического и журналистики и, наконец, научно-исследовательского Института языка и литературы при Академии наук обеспечили, при постоянном деятельном участии научно-методического совета Министерства просвещения Казахской ССР, появление научно продуманных программ по истории казахской литературы, а вслед за этим - появление учебников по литературе. Уже прошло много лет, как казахская средняя школа, начиная с пятого класса до десятого включительно, имеет учебники теории и истории казахской литературы. Более 30 лет читаются курсы по еще более повышенной программе в целом ряде казахских пединститутов и в специальном женском педагогическом институте. Уже ряд лет читаются курсы теории, истории казахской литературы не только по программе-минимуму, а с включением факультативных спецкурсов по разделам казахской литературы в Казахском государственном университете имени Кирова, ставшем уже серьезным очагом и рассадником широких и глубоких знаний по филологии, истории культуры казахского народа.

 

Обилие предметов науки и накопленного научно-исследовательского опыта сейчас, естественно, приводит к большей дифференциации исследовательских задач и отсюда к большей специализации ученого - исследователя литературы. Поэтому и выделило последнее десятилетие из числа казахских литературоведов, из числа тех научных деятелей, которые за последние годы вели непрерывную педагогическую и научно-творческую работу в вузах квалифицированных ученых-специалистов или по фольклору, или по истории литературы XVIII-XIX веков, или по истории литературы XX века.

 

Таково вкратце состояние науки, призванной в свете марксистской теории познания осветить и научно осмыслить пути и этапы, причинно обусловленные закономерности и проблемы одного из видов духовной культуры казахского народа за его многовековое историческое существование.

 

Переходя к вопросам проблематики изучения казахской литературы, необходимо отметить некоторые моменты наших общих наблюдений над особенностями этой литературы, над теми особенностями историко-литературного изучения, которые определяют собою, в известной мере, характер направления дальнейших научно-исследовательских задач. Во-первых, к ним относится отсутствие зрелой, развернутой критики, как это было в истории русской литературы. Там Белинский был сам по себе великим явлением, возникшим в результате большого расцвета русской классической литературы за сравнительно короткий период. Здесь научная мысль о литературе идет не от критики, которая недостаточно развита даже и теперь, а идет от историко-литературного изучения эпох и фактов. Однако и в этом последнем качестве тоже обеспечивается научность исследования, тем более потому, что мы, советские литературоведы, вооружены самой верной, истинно научной методологией учения классиков марксизма-ленинизма. Этим методом мы должны изучать историю казахской литературы строго научно, не допуская вульгаризации и упрощения историко-литературного процесса.

 

Сравнительное изучение казахской литературы с литературой близких по языку, по культуре, по исторической судьбе народностей должно составлять в отношении прошлого главную продуктивную систему историко-литературного построения. Постепенно это сравнительное изучение должно распространяться на аналогичные процессы, явления, эпохи и в последующие этапы развития казахской литературы.

 

В отношении пореволюционного периода казахской устной и письменной литературы определенно главенствующим принципом научного подхода должен быть сравнительный анализ одинаковых процессов на почве многих литератур Советского Союза. А творчество акынов должно быть изучено исключительно в этом свете совместных поисков и сходных или самобытно отличных друг от друга решений общих для них всех проблем творческого освоения той или иной тематики нашей действительности. Сравнительное изучение - вообще широкая задача не только казахских историков литературы, но общесоюзная задача. Особенно эта задача стоит огромной проблемой перед учеными, историками литературы русской, так как главенствующая, ведущая роль русской литературы в прошлом и особенно теперь определила и назначение русской историко-литературной науки по особому широко, интернационально. Русская литература трудами Горького, Маяковского, мастеров социалистического реализма учит и ведет за собою все братские литературы. Вот этой главенствующей роли русской советской художественной литературы должно соответствовать и научное мышление, объединяющее и направляющее по единому продуктивному пути историко-литературное изучение, главным образом, революционной, советской литературы всего нашего Союза.

 

Разве не представляет серьезного интереса для сравнительного научного исследования, например, опыт обращения писателей, художников к таким темам, как Петр Первый - на русской почве, Богдан Хмельницкий - на украинской, Георгий Саакадзе - на грузинской, Муканна - на узбекской, или обращение к прошлому, еще более давнему, как Лейли и Меджнун, Фархад и Ширин, Козы-Корпеш; или же другой пример, тоже повсеместно распространенный в наших литературах, роман о творческой личности: романы о Грибоедове, Пушкине, Навои, Абае, Токае, Важа Пшавела и т. д. и еще более значительно и важно - изучать в сравнительном сопоставлении воплощение образа Ленина у поэтов-профессионалов, у народных акынов, творцов чудесных песен о великом вожде пролетариата.

 

Везде идейно-творческое задание единое, цель одна и могут прийти к ней каждая национальная литература, соответственно своим традициям, установившейся культуре и сообразно многим индивидуально-творческим особенностям, и чем больше будет установлено сходных или научно объясненных отличительных черт, тем глубже, шире мы, деятели науки, исследователи, будем соучаствовать творчески в литературном процессе. Этот же метод будет способствовать большей научно-критической популяризации значительных памятников прошлого или достойных фактов настоящего перед всем культурным миром Советского Союза.

 

Огромной, еще недостаточно разработанной проблемой литературоведческой науки у нас является вопрос теории литературы. В соответствии с незыблемым, безупречно точным марксистско-ленинским определением единства формы и содержания художественных произведений в каждом научном исследовании мы обязаны блюсти закономерную соотносительность этих элементов. Поэтому необходимо бороться в науке со всякого рода упрощенством историко-литературной науки, вульгаризацией, псевдонаучными, односторонними разговорами по поводу, а не по существу литературных явлений.

 

Историко-литературная наука должна помогать нашему социалистическому строительству. То исключительное в истории науки заботливое внимание, которое оказывает ей наше Отечество, обязывает нас создавать такую науку, которая помогла бы поколениям верно познать, ценить и любить все то, что способствовало движению вперед, способствовало поступательному ходу истории в прошлом, познать, ценить и любить все то, что способствует укреплению веры и безграничной любви к великой идее пролетарской революции, к высокому идейному значению исторической роли Коммунистической партии во всей истории человечества, развивать, создавать такую науку, которая помогла бы ценить и любить все то, что способствует укреплению любви и верности к великому учению Ленина.

 

Мухтар Ауезов