16 Қыркүйек 2013, 11:27
Для обозначения набранного войска Ливий употребляет выражение exercitus conscriptus armatusque, т.е. “записанное и вооруженное” (III.66.4; VI.2.7). Означает ли это, что войско вооружалось самостоятельно? В пользу такой версии может служить сообщение о приказе Цинцинната молодежи прибыть “с оружием в руках” (armati) (Liv.III.27.3). Также с оружием приказывает явиться за Капенские ворота юниорам Попилий (VII.23.3). Однако предварительно производился набор: “начался набор и раздача оружия” (iuventus conscribitur, arma dantur)(III.18.4). Примечателен эпизод восстания Аппия Гердония в 460 г., который захватил Капитолий. Во время его консулы опасались вооружать плебеев (III.15.7-8), а Дионисий говорит о вооружении патрициями только своих клинетов и тех плебеев, кто к ним присоединился (X.15), хотя далее он передает, что все стекались на свои назначенные места, сообщая свои имена военачальникам и принимая присягу(X.16.1). Подразумевается, что плебеи до восстания не были вооружены и оружие им раздают по приказу консулов после записи в войско. Есть прямое указание Ливия, что Брут, проведя первый набор юниоров, вооружил набранных (lectis armatisque)(I.59.12; cр. III.8.7). Приказ Фабия своим сородичам перед походом на Кремеру явиться вооруженными (II.48.10) едва ли может свидетельствовать о самовооружении всех граждан, ибо речь идет не о регулярном общинном, а частном отряде рода. Иначе лишается всякого основания обвинение патрициев в традиции против Сп.Мелия в заговоре на основании обнаружения у него в доме склада оружия (Liv.IV.l3.8).
Можно сделать вывод, что военнообязанные не имели своего оружия. По крайней мере плебеи получали его централизованно из имеющихся арсеналов (вepoятнo, из эрария) уже после набора, т.е. зачисления общинника в войско, когда были определены и центурии, в которых он должен был служить. Получив из арсенала оружие, призывник шел уже вооруженным на Марсово поле, где занимал место в своей центурии и общей люстрацией очищал это оружие. О централизованном хранении его говорит и сообщение Ливия о решении сената послать оружие и подкрепление в союзный Тускул (Liv.III.42.7; ср.Dionys.ХI.24.1). Возможно, знатные роды могли хранить оружие дома (Фабии), но упомянутый Сп. Мелий — всадник, вероятно, из плебеев (IV.13.1), а потому на него это право не распространялось.
Таким образом классификацию вооружения по Сервианской реформе, как уже указывалось (гл.II, § 3.2), следует понимать как право того или иного разряда и его членов на получение определенного вида оружия в соответствии со своим цензовым взносом в казну на его приобретение. Поэтому мнение о том, что сервианская пехота “являлась типичным для эпохи военной демократии ополчением самовооружающихся соплеменников-общинников-граждан”, не находит подтверждения в традиции, тем более что эпоху Сервия правомерно относить уже к стадии образования государства.
Для обозначения набора Ливий практически всегда употребляет слово dilectus от глагола deligo (Veget.II.2), котоpoe этимологически связано с legio. Но если legio отражал этап совпадения войска и гражданства, то термин dilectus (избранный, отобранный) выражает процесс обособления войска от общинной организации, когда оно уже не совпадает со всем народом.
Как правило, на призыв обязаны были являться все военнообязанные (Liv.III.30.3; 4.10; IV.22.1; Dionys.VI.19.5; 23.2; Polyb.VI.19.5), которыми считались все граждане, но обычно набиралась молодежь (iuventus), реже все юниоры. Согласно сообщению Феста (Р.290L), еще Сервий Туллий выделил в списках центурий тех, кто относился к цензу войска юниоров (“Pro censu classis iuniorum” Ser.Tullius cum dixit in descriptione centuriarum…). Следовательно, юниоры (от 16 до 46 лет) составляли часть цензового уcтpoйcтвa — собственно войско (classis). Но выкликали не всех, а в соответствии с очередностью по спискам, так как фактическая численность войск определялась военными потребностями. Плебеи могли проявлять желание добровольно записываться в войско, что приводило к комплектованию крупных воинских сил (Dionys.VI.29.1; X.43.3; Liv.II.30.6; III.26.1; 57.9; X.25.1). Но когда в 295 г. на призыв консула Фабия сбежались все военнообязанные, он объявил, что не будет производить полного набора, а ограничится только 4 тыс. пехоты и 600 всадниками (Liv.X.25.1). Однако эти данные относятся уже ко времени манипулярного строя. Заметим, что участвовать в наборе могли только члены цензовых разрядов (сначала classis, о чем говорил Фест, а впоследствие и остальных), поэтому специальной оговорки удостоился консул 329 г. Л.Эмилий Мамерк, призывавший даже “чернь из ремесленников и работников-народ, к военной службе никак не годный” (opificum quoque vulgus et sellularii, minime militiae idoneum genus)(Liv.VII.20.4). Кроме некоторых профессий (2 центурии) ремесленники в центуриатные разряды не входили и, следовательно, к военной службе обычно не привлекались.
Кроме обычного Ливий выделяет еще “срочный”, “непредвиденный” или дополнительный набор (subitarium exercitus scribere). Есть указания, что проводился он не самостоятельно, а для пополнения уже действующего войска. Дионисий прямо говорит о восполнении потерь в действующих центуриях, а Ливий о подкреплениях союзников.
У Ливия регулярно повторяется фраза dilectus (exercitus) scribere, у Дионисия. Это может означать либо существование в Риме списков военнообязанных граждан, либо добровольный набор с записью всех желающих. Первый тезис подтверждается упоминанием Дионисия о наборе воинов. А второй тезис проявляется в многочисленных сообщениях о добровольной подаче имен общинниками (Liv.II.30.6; III.26.1; Dionys.IX.57.1), а также пассажем Ливия о праве диктaтopa обречь на смерть любого человека из списков легиона (ex legione scripta civem)(VIII.10.11), хотя следует принимать во внимание, что речь идет уже о середине IV в. Подтверждают возможность добровольной записи и сведения об отрядах (центуриях и когортах) из добровольцев, нередко уже ветеранов-сениоров, дополнительно усиливающих войско. Это могли быть и отряды только из патрициев с клиентами, если плебеи не желали записываться (Dionys.X.43.1-3), или целое войско, составленное из добровольцев (Liv.V.16.5).
Однако нередко общинники-плебеи отказывались записываться в войско (особенно, если война представлялась им невыгодной). В этом случае консулы могли с помощью ликторов заставить выкликнутых рекрутов подчиниться силой или разбираться с “отказниками” во время смотра на Марсовом поле.
На основании сказанного выше можно сделать вывод, что механизм набора войск в V — первой половине IV в. соответствовал уровню социально-экономического и политического развития римской civitas. Каждый гражданин был военнообязанным, даже относимый к категории сениоров. Но военнообязанными могли быть только члены цензовых сервианских разрядов (ассидуи), а до середины V в. одного разряда —classis. Infra classem, очевидно, привлекались к военной службе спорадически, если требовалось большое количество живой силы.
Еще раз хотелось бы уточнить широко распространенные представления о самовооружении воинов (см. гл. II). Именно так обычно толкуют слова Ливия о том, что воины в Ранней республике служили за свой счет (IV.59.11). До введения платы воинам в 405 г. (Ibid.; cp. Diod.ХIV.16.5) они действительно служили бесплатно, но оружие получали, вероятно, из централизованных фондов (казнохранилищ или специальных арсеналов), однако, не бесплатно, а в соответствии с суммой трибута, уплачиваемого, исходя из причисления гражданина к cooтвeтcтвующeму цензовому разряду. Это тем более вероятно, что фланговый строй требовал более или менее единообразного вооружения, а железо, повторю вновь, в те времена было достаточно редким и доставлялось в основном из северных районов Этрурии. Не случайно ценнейшим трофеем считались доспехи, а особенно, spolia opima.
Войска набирались в зависимости от военных потребностей. Но так как войны были регулярным делом, то и войска набирались ежегодно, обычно вскоре после выборов консулов, для которых набор был одним из первых мероприятий на политическом поприще. Следует подчеркнуть отмеченную в историографии особенность раннереспубликанского войска — каждый год оно комплектовалось и формировалось заново. Поэтому объективно не могла существовать сколько-нибудь устоявшаяся и фиксированная численность войска и его cтpуктуpa. Можно сказать, что каждый год это было новое войско.
Войско комплектовалось независимо от сословий, хотя плебеи составляли большую его часть, и по цензовым спискам, по которым выкликали очередников. Возможность получения добычи или страх перед наказанием привлекали в войска немало добровольцев. На уклонявшихся от военной службы налагались суровые наказания, причем разбор причин неявки в войско мог откладываться на время после возвращения из похода. На набор особое влияние оказывала позиция плебейских трибунов, которые запрещали набор либо по причинам его невыгодности плебсу, либо для оказания давления на сенат и патрициев в политической борьбе. Пользуясь правом интерцессии, трибуны брали под защиту уклонявшихся и призывали остальных не записываться в войско. Так как в распоряжении консулов для принуждения набора были только ликторы, которые были часто бессильны перед толпой, то набор превращался в арену противостояния патрициев и плебеев, в инструмент борьбы за власть и господство в римской civitas.
roman-glory.com