Устраивали моления и жертвоприношения при болезнях

За учебу платили натурой, мулла мог бить детей розгами, наказывать любыми другими средствами. Ученики обязаны были, помимо прочего, отрабатывать еще и в его личном хозяйстве, на дому. Хотя ислам начал проникать в казахские степи давно, начиная примерно с IX — X веков, среди народа, унаследовавшего от своих предков широкий круг представлений, вытекающих из преклонения перед силами природы, он смог пустить свои корни значительно позже, благодаря стараниям мулл, ишанов и ходжей. Ч. Валиханов считал, что ислам у казахов тесно переплетается с многочисленными пережитками домусульманских верований. Казахи верили и в заклинания баксы — шамана, и в проповеди ишана, которые одинаково усердствовали в восхвалении аллаха, поклонялись местам, связанным с именами мусульманских святых, их могилам — с одной стороны, камням, деревьям, родникам, не имевшим никакого отношения к мусульманству,— с другой, устраивали около них моления и жертвоприношения при болезнях, бесплодии. Известно, что мусульманское духовенство никогда не пренебрегало использовать в своих интересах культовые объекты других религий, провозглашая погребенных в них людей «святыми», превращая их в молебные помещения, в мечети. Классическим примером этого является пещерный храм крестово-купольного типа, целиком вырубленный в массиве скалы, подземная мечеть Шакпак-Ата, что на Мангышлаке. Памятник явно домусульманский, который, очевидно, перестраивался в более поздние времена, но в ранний период его жизни под сводами главного зала, возможно, и разжигался костер — символ огнепоклонников. На такое прежнее назначение храма указывает и его название — «Шакпак» — кремень, огонь, «Ата»— святой, святое место. В обширных степях Казахстана все еще встречается великое множество таких «святых» мест. Есть немало древних насыпей, курганов, именуемых в народе «оба» (по всей вероятности, они были местами поклонения духам предков), объектов, связанных с древним культом природы — родников, деревьев, рощ. Почитание «вечного неба», унаследованное от древних тюрков, как пережиток прошлого среди отдельной части населения, сохраняется и поныне. Отождествляя его с аллахом, казах обращался всегда к "вечному небу", когда надо было посылать по чьему-то адресу проклятия или присягать на верность духам предков: "О, тенгри" - "О, вечное небо!". С зороастризмом, по-видимому, связана вера в очистительную силу огня. Оставляя весной зимовку, раскладывали обычно костры и прогоняли между ними скот, навьюченных верблюдов, чтобы «нечистая сила» не преследовала их на кочевьях; возвращаясь же поздней осенью на зимовку, окуривали ее дымом, чтобы прогнать «злых духов», якобы поселившихся летом.

За учебу платили натурой, мулла мог бить детей розгами, наказывать любыми другими средствами. Ученики обязаны были, помимо прочего, отрабатывать еще и в его личном хозяйстве, на дому. Хотя ислам начал проникать в казахские степи давно, начиная примерно с IX — X веков, среди народа, унаследовавшего от своих предков широкий круг представлений, вытекающих из преклонения перед силами природы, он смог пустить свои корни значительно позже, благодаря стараниям мулл, ишанов и ходжей. Ч. Валиханов считал, что ислам у казахов тесно переплетается с многочисленными пережитками домусульманских верований. Казахи верили и в заклинания баксы — шамана, и в проповеди ишана, которые одинаково усердствовали в восхвалении аллаха, поклонялись местам, связанным с именами мусульманских святых, их могилам — с одной стороны, камням, деревьям, родникам, не имевшим никакого отношения к мусульманству,— с другой, устраивали около них моления и жертвоприношения при болезнях, бесплодии. Известно, что мусульманское духовенство никогда не пренебрегало использовать в своих интересах культовые объекты других религий, провозглашая погребенных в них людей «святыми», превращая их в молебные помещения, в мечети. Классическим примером этого является пещерный храм крестово-купольного типа, целиком вырубленный в массиве скалы, подземная мечеть Шакпак-Ата, что на Мангышлаке. Памятник явно домусульманский, который, очевидно, перестраивался в более поздние времена, но в ранний период его жизни под сводами главного зала, возможно, и разжигался костер — символ огнепоклонников. На такое прежнее назначение храма указывает и его название — «Шакпак» — кремень, огонь, «Ата»— святой, святое место. В обширных степях Казахстана все еще встречается великое множество таких «святых» мест.

Есть немало древних насыпей, курганов, именуемых в народе «оба» (по всей вероятности, они были местами поклонения духам предков), объектов, связанных с древним культом природы — родников, деревьев, рощ. Почитание «вечного неба», унаследованное от древних тюрков, как пережиток прошлого среди отдельной части населения, сохраняется и поныне. Отождествляя его с аллахом, казах обращался всегда к "вечному небу", когда надо было посылать по чьему-то адресу проклятия или присягать на верность духам предков: "О, тенгри" - "О, вечное небо!". С зороастризмом, по-видимому, связана вера в очистительную силу огня. Оставляя весной зимовку, раскладывали обычно костры и прогоняли между ними скот, навьюченных верблюдов, чтобы «нечистая сила» не преследовала их на кочевьях; возвращаясь же поздней осенью на зимовку, окуривали ее дымом, чтобы прогнать «злых духов», якобы поселившихся летом.