Города Туркестана переходила из рук в руки

Города Туркестана переходила из рук в руки. Только к концу века район среднего течения Сырдарьи вошел в состав Казахского ханства». Примерно с этого времени до первой четверти XVIII века, то есть до нашествия джунгаров, города эти подчинялись казахским правителям, которые, опираясь на своих соплеменников как на военную силу, чувствовали себя полновластными хозяевами этого региона и получали немалые доходы с городского торгово-ремесленного населения и окрестных дихан (дехкан) — земледельцев в виде налогов и повинностей. Поэтому при оценке хозяйства казахов прошлого, очевидно, надо исходить из того, какая его форма преобладала в том или ином регионе и в каких пропорциях сочеталась с другими. В степях Сары-Арки (дословно с древнетюркского —«желтые дали»), например, казахи разводили в большом количестве овец, лошадей, верблюдов, которые содержались на подножном корму и постоянно нуждались в перемене пастбищ. В силу этого обстоятельства крупные скотовладельцы были вынуждены перекочевывать на дальние расстояния, тогда как относительно малоскотным степнякам достаточно было одно, двух или трехдневного перехода, чтобы продержаться на ближних кочевьях. При этом и те и другие охотно эксплуатировали труд жатаков - самой обездоленной части степного населения позднего средневековья, вынужденной оседать за неимением собственного скота. Жатаки, дословно — «лежащие», занимались строительством и ремонтом зимних стоянок — кыстау, с их жилыми и хозяйственными постройками, заготовкой сена для байского скота, которого далеко не всегда хватало на зиму, примитивным земледелием на речных заводях, вокруг пресных озер. Все богатство у жатака состояло, как правило, из одной или двух молочных коров, верблюда и лошади в качестве тягловой силы. Овец и коз у него почти не было. «Кочевой степняк ест, пьет и одевается скотом,— писал в свое время Чокан Валиханов,— для него скот дороже своего спокойствия. Первое приветствие киргиза, как известно, начинается следующей фразой: «Здоров ли твой скот и твое семейство?» Эта забота, с которой наперед осведомляется о скоте, характеризует (его) более, нежели целые страницы (описаний)». А благополучие скота — главного богатства степняков зависело полностью от природных условий, в соответствии с которыми исторически сложились и сезонные пастбища. Северные лесостепные и юго-восточные горные районы Казахстана, где выпадало значительное количество осадков, использовались главным образом под летние пастбища — джайляу (жайлау), восточные же и центральные под зимние — кыс-тау. А вот весенние — коктеу и осенние — кузеу пастбища непосредственно примыкали к призимовочным территориям. Сезонные пастбища, хотя традиционно и распределялись между родами, находились, за исключением зимних, в общем пользовании.

Города Туркестана переходила из рук в руки. Только к концу века район среднего течения Сырдарьи вошел в состав Казахского ханства». Примерно с этого времени до первой четверти XVIII века, то есть до нашествия джунгаров, города эти подчинялись казахским правителям, которые, опираясь на своих соплеменников как на военную силу, чувствовали себя полновластными хозяевами этого региона и получали немалые доходы с городского торгово-ремесленного населения и окрестных дихан (дехкан) — земледельцев в виде налогов и повинностей. Поэтому при оценке хозяйства казахов прошлого, очевидно, надо исходить из того, какая его форма преобладала в том или ином регионе и в каких пропорциях сочеталась с другими. В степях Сары-Арки (дословно с древнетюркского —«желтые дали»), например, казахи разводили в большом количестве овец, лошадей, верблюдов, которые содержались на подножном корму и постоянно нуждались в перемене пастбищ. В силу этого обстоятельства крупные скотовладельцы были вынуждены перекочевывать на дальние расстояния, тогда как относительно малоскотным степнякам достаточно было одно, двух или трехдневного перехода, чтобы продержаться на ближних кочевьях.

При этом и те и другие охотно эксплуатировали труд жатаков - самой обездоленной части степного населения позднего средневековья, вынужденной оседать за неимением собственного скота. Жатаки, дословно — «лежащие», занимались строительством и ремонтом зимних стоянок — кыстау, с их жилыми и хозяйственными постройками, заготовкой сена для байского скота, которого далеко не всегда хватало на зиму, примитивным земледелием на речных заводях, вокруг пресных озер. Все богатство у жатака состояло, как правило, из одной или двух молочных коров, верблюда и лошади в качестве тягловой силы. Овец и коз у него почти не было. «Кочевой степняк ест, пьет и одевается скотом,— писал в свое время Чокан Валиханов,— для него скот дороже своего спокойствия. Первое приветствие киргиза, как известно, начинается следующей фразой: «Здоров ли твой скот и твое семейство?» Эта забота, с которой наперед осведомляется о скоте, характеризует (его) более, нежели целые страницы (описаний)». А благополучие скота — главного богатства степняков зависело полностью от природных условий, в соответствии с которыми исторически сложились и сезонные пастбища. Северные лесостепные и юго-восточные горные районы Казахстана, где выпадало значительное количество осадков, использовались главным образом под летние пастбища — джайляу (жайлау), восточные же и центральные под зимние — кыс-тау. А вот весенние — коктеу и осенние — кузеу пастбища непосредственно примыкали к призимовочным территориям. Сезонные пастбища, хотя традиционно и распределялись между родами, находились, за исключением зимних, в общем пользовании.